Не то чтобы я именно спорил. Вовсе нет. Скорее, наоборот, прекрасно осознавал, что матерому диверсанту куда виднее. Просто мысли в тот момент оказались заняты совсем другим. Раз уж так свезло – о чем я и мечтать не мог еще какой-то час назад, с грустью признавая, что сбежать мне если и удастся, так только случайно, – так почему бы не воспользоваться внезапно подвернувшейся халявой? В итоге пришли к тому, что идем к дороге и отправляем Гелена. Ну а дальше – действуем по обстоятельствам. К сожалению, эти самые «обстоятельства» оказались против нас. Что самое обидное, пока топали в обратном направлении, я никак не мог ухватить за хвост какую-то мысль, которую определенно упустил из виду. Но вот какую? Мысль ходила кругами по самому краешку сознания, словно охотящийся за вражеской подлодкой эсминец, но в руки упорно не давалась. В смысле «в мозги»…
Добравшись до опушки, затаились в зарослях, оценивая обстановку. Обстановка вроде бы ничем катастрофическим не грозила: оба «Опеля» так и торчали на обочине; обрадованные неожиданным отдыхом водители дремали в кабинах, прохлады ради распахнув дверцы. Берлинского здоровяка-оперативника, выполняющего обязанности моего «телохранителя» нигде видно не было. То ли дрыхнет на заднем сиденье, то ли в кустики по нужде отошел.
– Вроде тихо? – повернувшись к лежащему рядом лейтенанту, спросил я. – Как считаешь? Пойдем?
– Нужно идти, – кивнул осназовец, опуская бинокль. – Ждать глупо, иди знай, кто и когда на дороге появится. Немцы тут регулярно ездят, и тыловики, и боевые части. Не нарваться бы, – и добавил с нескрываемой надеждой в голосе: – Может, все-таки тут обождете, товарищ командир?
– Нет, лейтенант, не обожду. Насчет транспорта – я готов с тобой согласиться. Стремно это. Так что уходить, наверное, станем по твоему маршруту. Хоть и обидно, можно было бы хоть километров пятнадцать-двадцать с комфортом прокатиться. Но тебе виднее. А сейчас я должен быть рядом с вами. Немца отправить – еще полдела. У него в машине – секретный прибор, который нужно, кровь из носу, забрать или уничтожить. И за этот прибор я отвечаю лично. – Я с намеком дернул подбородком вверх, в сторону выбеленного жарким июльским солнцем неба, по которому лениво плыло одно-единственное ватное облачко. – На самом высоком уровне отвечаю, понимаешь?
– Понимаю… Добро! – неумело скрыв вздох, вынужден был согласиться Наметов. – Только вы поосторожнее, хорошо? Ребята вас прикроют, но, ежели что, вы уж не рискуйте особо, ладно? Я за вас тоже на самом высоком уровне отвечаю.