Быстро почувствовал Жорка особое расположение и к Кутузову. Слишком уж тот выделялся из общей массы.
Всем выделялся: и умом, и знаниями, и поведением. А уж опытом военным и смекалкой! Командирам фору даст! Не зря его и Никулин сразу приметил. Как он мне говорил? Мы с тобой одной крови. Вот и Кутузов был с нами одной крови.
Поляков задумался. «Что это я его хороню? Может, жив ещё? Мёртвым Кутузова никто не видел».
Алиев, пригорюнившись, так и сидел на завалинке. Жорка спросил:
– И Наталью к поискам, говоришь, привлекал? – Покачал головой. – Мне ничего не сказала.
– Да расстраивать не хотела. А потом, может, думала, что найдётся. Чего заранее волну гнать? Да ещё в такой обстановке.
– Ну, ну. Только что-то подсказывает мне, что это маловероятно. Сердцем чую. – Помолчал. – Потери большие?
Алиев вздохнул.
– Точных данных пока нет. Но на глазок скажу: меньше, чем я ожидал. Только у Сорокина этот дзот сучий покосил много. Если б не Кутузов, боюсь, что нам бы с тобой самим этот Донской брать пришлось.
Поляков прошёлся вдоль хаты, заложив руки за спину. Остановился напротив начштаба, покачал головой.
– Да, жаль хлопцев. А Кутузов, говоришь, и жизни ребятам спас, и успех наступления обеспечил? – Помолчал. – Вот и представь его к званию героя.
Алиев пожал плечами.
– Ну, если найдётся, представим. Как скажешь, подписывать всё равно тебе.
Поляков завёлся.
– Что ты условия ставишь? Найдётся – не найдётся! Он подвиг совершил? Совершил. Вот и готовь ходатайство в штаб полка! Я подпишу!
– Да не горячись ты. Подпишу… А если он и правда без вести пропал? Не знаешь, что будет? Не только не наградят, а ещё и по шапке дадут! Тебе дадут! В первую очередь! А потом уж мне. Да и Наталье! Думаешь, никто не знает, как он у нас очутился? Тут, брат, шила в мешке не утаишь. Пока хорошо, все и хорошо. А потом… Сам знаешь, что значит без вести… А главное – звезду и вручать-то некому! Так что…
Поляков вздохнул.
– Ладно… Развёз… Может ещё и найдётся Кутузов, тогда и решать будем. Пошли спать. Я хоть пару часиков кемарну. С утра снова вперёд. – Покачал головой, – снова на линию огня. Завтра будет день – будет пища. Дай бог самим живыми остаться.
Утром батальон двинулся дальше. Танки уже проторили дорогу на Калач, так что дело шло споро. Приходилось подавлять только отдельные очаги сопротивления фашистов, но с этим справлялись быстро. И двадцать третьего ноября батальон Полякова в районе Калача встретился с бойцами Сталинградского фронта, наступавшего с юга.
Усталые, грязные и небритые, но счастливые бойцы палили в воздух из винтовок и автоматов. Обнимались и плясали от радости. Плясали, потому что победили, потому что сердца переполняла гордость за то, что преодолели всё, разбили фашиста, замкнули кольцо окружения, наконец, просто за то, что остались живы.