– Вот как?
– Д-д-да. Я не жду, что ты поймешь, но я пытаюсь объяснить, – ее слова звучали невнятно. Она отступила, сделала глоток текилы и снова начала танцевать.
– Потому что когда ты пьян и танцуешь, все остальное неважно. Ты кружишься, кружишься, кружишься… и дышать становится легче, грусть становится тише, и на какое-то время ты забываешь, как ты себя чувствуешь обычно.
– А что происходит, когда ты останавливаешься?
– Ой да, с танцами есть небольшая проблемка. Потому что, когда ты прекращаешь движения, – она резко остановилась и выпустила стеклянную бутылку из рук, наблюдая, как она падает на землю, – все рушится.
– Ты не так счастлива, как говоришь, – сказал я.
– Это только потому, что я перестала танцевать.
Слезы покатились у нее из глаз, и она стала опускаться прямо на разбитое стекло. Я шагнул к ней, останавливая.
– Я возьму это.
– Твои ноги в крови, – сказала она, – ты поранился о бутылку?
Я посмотрел вниз. Мои ноги были в синяках и ушибах.
– Нет.
– Ну тогда у тебя просто несчастные и покалеченные ноги.
Я почти улыбнулся. Она нахмурилась.
– Я не очень хорошо себя чувствую, Грозовые глаза.
– Еще бы. Выпитой текилы хватило бы на небольшую армию. Давай-ка я принесу воды.
Она кивнула, тут же наклонилась, и ее вырвало прямо мне под ноги.
– Ой, ты знаешь, меня стошнило. – Она хихикнула, вытирая рукой рот. – Я думаю, это твоя карма, потому что ты был со мной груб. Теперь мы квиты.
И казалось, это было достаточно справедливо.
Я отнес ее к себе домой. После того как я вымыл ноги во всех водах, известных человечеству, я обнаружил ее сидящей на моем диване в гостиной, она озиралась и, судя по взгляду, была сильно пьяна.
– Твой дом такой скучный. И грязный. И темный.
– Я рад, что тебе не нравится то, что я с ним сделал.
– Знаешь, ты мог бы использовать мою газонокосилку для своего двора, – предложила она. – Если бы ты взялся за него, он бы стал прекраснейшим местом на земле.
– Мне насрать, как выглядит мой двор.
– Почему это?
– Потому что какая мне разница, что еще соседи надумают обо мне.
Она хихикнула.
– Это означает, что тебя заботит мнение людей. Ты имел в виду, что тебе не наплевать, о чем они думают.
– Это не то, что я сказал.
Она продолжала хихикать.
– Это то, что ты сказал.
Боже, ты надоедливая. И красивая.
– Ну я не мог заботиться о том, что люди думают обо мне.
– Лжец, – сказала она.
– Это не ложь.
– Так и есть. – Она кивнула, покусывая нижнюю губу. – Потому что всех заботит, что о них думают другие. Вот почему я даже не была в состоянии рассказать лучшей подруге, что нахожу моего соседа весьма привлекательным, хотя он мудак. Потому что вдовы не должны чувствовать ничего приятного – ты просто должна постоянно грустить. Но