Субботним вечером я ощущала себя счастливой, наблюдая, как Тристан косит. Я сидела на веранде с маминой коробочкой в форме сердца, в которой находились любовные письма, которые я читала уже миллион раз. Когда машина Таннера подъехала к моему дому, я положила письма в коробку и затолкала ее в угол крыльца. Странное чувство неловкости нахлынуло на меня от того, что Таннер увидит, как Тристан подстригает траву.
Таннер заглушил двигатель и выскочил из машины, а я натянуто улыбнулась и встала.
– Что привело тебя сюда, приятель? – спросила я.
Его глаза мгновенно остановились на Тристане, и он нахмурился.
– Просто ехал после работы и подумал, что хотел бы вас увидеть и, если вы с Эммой не против, привез бы кое-что на обед или типа того.
– Мы уже заказали пиццу, и Эмма пошла по второму кругу смотреть «Холодное сердце».
Он шагнул ближе, хмурясь все сильнее.
– Что я могу сказать: газон стал не намного лучше, чем был.
– Таннер, – я понизила голос, предупреждая его.
– Скажи, пожалуйста, ты не платишь ему наличными, Лиз? Он, вероятно, использует траву для наркоты или еще чего.
– Прекрати насмехаться.
Он поднял бровь.
– Насмехаться? Я стараюсь быть реалистом. Мы действительно не знаем ничего об этом парне, за исключением того, что он работает с сумасшедшим Хэнсоном. И вот еще что – посмотри на него, он выглядит как какой-то психопат или убийца, как Гитлер или как его там.
– Если ты перестанешь быть таким придурком, можешь зайти и взять пиццы. В противном случае мы встретимся позже, Таннер.
Он покачал головой.
– Я собираюсь зайти и поздороваться с Эммой. А потом я уберусь отсюда.
Он прошел в дом, засунув руки в карманы джинсов, и я вздохнула.
Когда он вышел, то недоверчиво улыбнулся мне.
– Здесь нечто другое. Лиз. Я не дам пальца на отсечение, но ты ведешь себя странно с тех пор, как вернулась. Как будто я больше не знаю, кто ты.
Может быть, никогда и не узнаешь.
– Потом это обсудим, ладно?
Он кивнул и направился к своей машине.
– Эй! – крикнул он Тристану. Тристан повернулся и посмотрел в его сторону прищуренными глазами. – Ты пропустил вон тот кусок газона, слева.
Тристан моргнул и затем вернулся к своему занятию, как только Таннер отъехал.
Закончив, Тристан подошел к крыльцу и улыбнулся:
– Элизабет?
– Да?
– Я могу… – Он запнулся, словно слова зацепились о густую бороду.
Он подошел ближе. Я смотрела, как пот, которым были покрыты его волосы, начал капать на лоб, и большая часть меня жаждала отереть его.
– Можешь ли ты что? – прошептала я, глядя на его губы дольше, чем следовало бы.
Он осторожно придвинулся, заставляя мой пульс ускориться.