Моя рука скользнула в его боксеры и начала поглаживать его снизу вверх, слегка сжимая. Я слышала его довольное рычание.
– Прекрасно… – Он запинался, его глаза были закрыты, его вдохи становились все короче. – Чертовски прекрасно.
Это было плохо.
Но как же это было хорошо.
Мои руки заработали быстрее, и его пальцы тоже ускорились. Мы оба задыхались вместе, теряя сами себя, находя себя, теряя близких и тут же находя близких. В тот момент я любила его, потому что он вел себя, как Стивен. И в тот же момент я его ненавидела, потому что все это было не более чем ложь, но я не могла перестать ласкать его. Я нуждалась в нем. Я не могла отделаться от желания. Он и я вместе – это ужасная идея. Мы оба нестабильны. Мы оба разрушены, и никуда не деться от этого. Он был громом, а я – молнией, и мы были в нескольких секундах от создания идеального шторма.
– Мама, – тихий голос раздался позади.
Я отпрыгнула от Тристана, и его пальцы выскользнули из меня. Я разгладила платье и сразу увидела в коридоре Эмму, которая держала в руках Боббу и зевала.
– Эй, детка, что случилось? – спросила я, вытирая ладонью губы. Я поспешила к ней.
– Я не могу уснуть. Может, придешь и уложишь меня и Боббу?
– Конечно. Я сейчас приду, ладно?
Она кивнула и потащилась обратно в спальню. Когда я повернулась к Тристану, увидела вину в его глазах, он поправлял штаны.
– Я должен идти, – прошептал он.
Я кивнула.
– Ты должен идти.
Нам нужно было остановиться в ту ночь. Мы должны были понять, как плохо – использовать друг друга, чтобы вспомнить Стивена и Джейми. Мы были словно тикающие бомбы, готовые взорваться.
Но мы не заботились об этом.
Почти каждый день она приходила и целовала меня.
Почти каждый день я целовал ее в ответ.
Она сказала, какой его любимый цвет. Зеленый.
Я сказал ей, какое любимое блюдо Джейми. Макароны.
В некоторые ночи я перелезал из окна своей спальни прямо в ее окно. В другие ночи она проникала в мою кровать. Когда я ложился в ее постель, она никогда не расстилала ее полностью.
Она с трудом позволила мне спать на ее половине кровати. И я понял, что это большее, что она когда-либо делала.
Она меня раздевала и занималась любовью со своим прошлым. Я брал ее, и мы занимались любовью, словно с призраками.
Это было неправильно, но почему-то в этом был смысл.
Ее душа была травмирована и выжжена.
Но когда мы были вместе, боль была немного меньше. Когда мы были вместе, прошлое не было столь болезненным. Когда мы были вместе, я ни на секунду не чувствовал себя одиноким.
Прошло много дней, когда мне было хорошо. Были тысячи раз, когда боль была лишь слегка скрыта внутри меня, но не давала мне под дых.