– У тебя, Кимка, – говорит машинист, как только нас увидел, – на штанине паук висит.
– Спасибо, – говорю я. – Я Машинист. А вам разве про необитаемый остров неинтересно? А то все ушли, а вы остались.
– Очень интересно, – говорит машинист. – Только мне поезд вести надо от станции до станции, работа у меня такая.
– Это потому, – говорит Астя, – что у вас сила воли развита.
А сама удержаться не может и всякие рычажки дёргает.
– Ты дёргай, дёргай, – говорит машинист. – Всё равно они у меня не рабочие, а для таких, как ты, придуманы. Потом поезд состарится, его в музей отдадут, и все будут продолжать за рычажки дёргать, как будто так и надо.
Астя сразу руки за спину убрала и спрашивает вкрадчиво:
– А скоро остановка?
– Раз все разбежались, – говорит машинист, – то остановка на станции или по требованию. Ты требуешь?
– Нет, я так спросила, – говорит Астя. – Из любопытства.
– Ну ты, Астя, даёшь, – говорит машинист. – Меня из любопытства последний раз лет десять назад спрашивали, а может, и не спрашивали никогда. Хотя, может, завтра спросят или послезавтра, всякое бывает ведь.
– Я случайно, – говорит Астя. – Я больше так не буду.
– Ты мне сначала умной девочкой показалась, – недовольно говорит машинист, – а теперь лучше пойдите пуговицы пособирайте, а то до своего вагона не доберётесь. Вот вам мешочки холщовые, – и стопку мешочков нам даёт, – вы пуговицы по цвету, или по форме, или как вам больше понравится, сортируйте.
Мы из локомотива в вагон перебрались, смотрим – а он и правда весь в пуговицах. И так много их, что пуговичные сугробы эти нам до колен достают, и по пуговичной реке волны ходят взад и вперёд.
– Как же, – говорю, – мы их по мешочкам рассортируем, если мешочков меньше, чем пуговиц?
– Ты, Кимка, мешки про запас оставь, а пуговицами карманы набивай, – советует Астя. – Карманов у тебя больше, чем мешков.
Мы сыплем пуговицы в карманы, и карманов становится всё меньше, а пуговиц всё больше, и они мне уже до пупка достают, а Астя на третью полку забралась и оттуда смотрит, как пуговиц прибывает.
– Здорово шелестят, – говорит Астя.
– Здорово, – говорю я и начинаю пуговицы разглядывать.
А там такие попадаются, на которых целые картины нарисованы, а иногда наши с Астей портреты, лица Демида и Захара. Такие пуговицы я в нагрудный карман складывал. Тут как раз поезд остановился, и мы с Астей через запасный выход на улицу выбрались, а там на соседних рельсах как раз другой поезд стоит.
– Кимка и Астя! – кричат нам оттуда. – Давайте к нам. У нас и пуговиц нет, и разбегаться мы никуда не будем, и ехать подольше придётся. А если вы хотите посмотреть, куда это вы приехали, то наш поезд через три часа отправляется, и смотрите себе на здоровье.