– Какой ты, Кимка, взрослый стал, – говорит он.
– Чего это я взрослый? – спрашиваю я его.
– Не знаю, – говорит шаман. – Наверное, потому что не бреешься, ходишь всегда заросший. Я про тебя всё знаю. И что ты сразу после школы в другой город уехал, хотел в институт поступить, но в первый год не поступил, а поступил только во второй год. А когда закончил, не по специальности стал работать, а по тому, что тебе интересно. А что там тебе интересно, я не знаю.
– Ну неправда, – говорю я. – Я ещё не такой старый.
– Я так вижу, – обиделся шаман. – А вот ты, Захар, совсем маленький ещё. Хочешь, я тебя побаюкаю?
Захар к шаману подошёл и говорит:
– Ладно, баюкайте, только не сильно, всё-таки я не малявка какая-нибудь.
Тут Демид с Заром появляются, и Демид спрашивает:
– А мы насколько выросли?
– Вы такие, как передо мной стоите, – говорит шаман. – Вы постоянные.
– Ну вот! – гневно крикнула Астя. – А про меня ничего не сказали! Про всех наговорили ерунды, а про меня промолчали! Как будто про меня говорить ничего не надо!
– А что про тебя говорить? – удивился шаман. – Ты-то почти не меняешься, вон какая крикливая.
И вот мы стоим, смотрим на шамана, а он Захара баюкает. И Захар кажется мне действительно маленьким, только-только научившимся говорить, и то еле-еле.
– И что теперь будет? – спрашиваю я у шамана.
– Да что угодно, – говорит шаман.
– Даже лаборатория и мензурки? – спрашиваю я.
– Странный ты, Кимка. Про лабораторию и мензурки вспоминаешь, а клепсидру не упоминаешь даже. Вообще, ты не слушай, что я тут наговорил.
– Вы очень хорошо сказали, – говорю я, и шаман опять чихать принялся.
– Ага, просто замечательно, – говорит Астя, и шаман чихнул так, что Захар подскочил и убаюкиваться перестал.
– Да, неплохо вообще-то, – говорит Захар, и шаман успокоиться не может – всё чихает и чихает.
– Нам так понравилось! – говорят хором Демид с Заром.
– Да думай, Кимка, скорее, чего ты там хочешь! – говорит шаман и ещё несколько раз чихает. – Вы мне скоро тут юрту разнесёте! Тоже мне, посетители!
Я говорю:
– Вообще-то я хочу, чтобы было лето. А то всякий Северный полюс кого угодно заморозить может. Хочу, чтобы пустая степь, чтобы жарко, кузнечики поют, и мы в траве. И чтобы оттуда дальше пойти.
И вот мы стоим в пустой степи, жарит солнце. Астя загорелая и в сарафане. Мы смотрим – вокруг никого нет. И дышим летним воздухом.
– Интересно, – говорит Астя. – Если шамана тут похвалить, он в своей юрте чихать будет? – и тут же добавляет: – Хороший шаман, полезный.
– Я, может, тоже таким буду, – говорю я. – Лет через двести.