— Гарри, — со странным отчаяньем в голосе выкрикнула девушка ему в спину. Он замер, спина напряжена.
— Хотя, знаешь, Грейнджер, ты права, я завидую Уизли. Тому, как легко он забыл обо всем плохом, что сейчас происходит в мире. Тому, что у него есть семья, которая любит его, что он не несет на плечах ответственность за будущее всего Магического мира. И самое главное, я завидую ему, потому что ты его девушка.
— Что ты имеешь в виду? — полузадушено прошептала она.
— Ничего, — покачал головой Гарри. — Ты сделала свой выбор. Я надеюсь, у вас с Уизли все получится. Я постараюсь больше вас не втягивать в неприятности. Но просто подумай, ты с Уизли потому, что ты этого хотела, или другие ждали этого от тебя? Не забывай, Дамблдор хотел контролировать нас обоих. Спокойной ночи, Грейнджер.
Гарри уже исчез за дверью спальню мальчиков, а девушка все продолжала стоять, слезы телки по щекам, а сердце болезненно билось о грудную клетку.
* * *
Настроение в Гриффиндорской башне становилось все более и более подавленным: сначала Золотое Трио распалось, поругавшись, потом начали выясняться некоторые детали ночного разговора. Правда, изрядно приправленная небылицами, быстро разлетелась по Хогвартсу. И Гермионе, быстро понявшей, что популярность — довольно ненадежная вещь, объявили бойкот. Хотя Рон и остался с ней, но разочарование нет, нет, да и проскальзывало в его глазах. Рон не обвинял друга в том, что произошло в Министерстве, и он знал, что подруга тоже так не думает. Просто она воспользовалась одной из самых нелюбимых привычек Рона: говорить, а потом уже думать. Гарри упорно игнорировал все попытки девушки извиниться. Хотя он и знал, что Гермиона сожалеет, и она сказала, не подумав, но осознание того, что девушка все равно винила его, пусть даже бессознательно, тяжелым грузом легло ему на плечи. На собраниях он оставался главным, но вне Выручай-Комнаты Гарри игнорировал ее, и если ему надо было что-то ей сказать, использовал Рона в качестве посредника.
День похода в Хогсмид наконец наступил, и пара с нетерпением ждала первого официального «выхода в свет». Наблюдая, как Рон обнял Гермиону, укрыв ее мантией, чтобы девушка не замерзла до прибытия кареты, Гарри поджал губы.
— Гарри, — позвал друга Невилл. — Карета уже прибыла, ты с нами?
Кивнув, парень сел в карету к Луне и Невиллу. Воцарилась тишина, слышно было лишь мерный стук копыт фестралов, везущих карету. Смотря на Гарри, Полумна могла с уверенностью сказать, что ему не хватает Рона и Гермионы, пусть даже поступок последней был отвратительным. Все знали, что Гермиона не хотела оскорблять Гарри, но почему-то никто не торопился снова начинать с ней общаться.