– Прости, Эн.
– Ничего, Габриэль, бывает.
Я выучил наизусть этот взгляд – он смаковал момент.
Девушка подошла к полотну и повернулась к Роберту. Мне хотелось ее защитить.
– Значит вот вы какая, Андриана Марсель.
Он поднялся со стула, чтобы смотреть на нее сверху вниз. Затем еще раз взглянул на портрет.
– Да, видимых глазу отличий немного, с реализмом у вас все в порядке, но с каких это пор автопортрет признан искусством?
– С тех пор, как придумали кисти и холст.
Зал засмеялся. В глазах Эн Ронни я увидел восхищение, достаточно редкое явление, лично я был удостоен этого всего один раз.
– А ну-ка, освежите мою память, будьте любезны, когда человек впервые начал творить?
Роберт был спокоен, как никогда.
– Насколько мне известно, первые образцы искусства, как такового, пришли к нам еще со времен наскальной живописи и впервые были замечены в пещерах Ласко.
– Верно, Андриана. Я вижу, с историей вы знакомы неплохо. Но вот незадача какая, не могу никак понять, какой смысл вы вложили в свое лицо?
Она тут же ответила:
– А вы ищете смысл, когда смотрите в зеркало, Роберт?
Зал снова засмеялся.
– Да как вы…
– Нет, Роберт, я бы не советовал тебе этого делать, ведь ты падешь еще ниже прежнего. Наконец ты столкнулся со своим отражением, так будь же добр взглянуть на него! – прошептал Эн Ронни.
– Вот и я не ищу. Я лишь пришла в галерею для того, чтобы показать вам всем то, чем я любуюсь изо дня в день, чем меня наградили родители – свою красоту. И если в этом зале найдется хоть один человек, к сердцу которого я смогла притронуться через свою работу, то это все было не зря.
– Андриана, вы, наверное, перепутали дверь, вам не на выставку художников нужно, а в модельное агентство.
– Нет, Роберт, я вошла в нужную дверь. В модельных агентствах не бывает таких сложных людей, как вы. Признаюсь, я много слышала о вас и не только плохого.
– Роберт! – Второй судья взял Роберта за руку и отвел в сторону.
Андриана повернулась к публике, засмущалась, и тут же развернулась обратно лицом к полотну. Боже, как она чудесна!
– Что происходит, Эн?
– Видишь ли, Габриэль, чтобы ее работу приняли, нужно набрать определенный проходной бал. Для всех современных художников без исключения он одинаков. Это пятнадцать баллов. Сейчас у нее четырнадцать, остальные судьи высоко оценили ее работу. И я полагаю, что Роберта уговаривают подарить ей этот решающий балл. Не думал, что попаду на такое увлекательное представление.
Роберт вернулся на свое место и обратился к Андриане.
– Хорошо, я дам вам еще один шанс. Если вы сумеете мне показать то, чего я не сумел разглядеть, то я вам прибавлю один балл. Я знаю, в вашем положении он – решающий. Всего один вопрос! Какую тайну вы скрыли в своих дивных глазах?