Дешевый роман (Прах) - страница 65

В тот момент я разгадал ее губы…


Когда я возвращался в пустую, холодную комнату, то садился у окна писать. Это было трудно, в какой-то степени, я счел это занятие непосильным трудом для себя, ведь каждый мой герой становился чужим, словно в них не было того самого чувства, которым обладал в эту минуту я. И потому мне казалось, что мое произведение слишком сухое, бесчувственное, словно я описываю не людей, а неодушевленные предметы. Но тем не менее, я пересиливал тягу все бросить. Между мной и моей работой была Андриана, как преграда между реальностью и вымыслом. Я снова писал вопреки – я дал себе слово!


«Юлия взглянула на часы.

– Остался всего час до рассвета. Скоро его заберут, нужно успеть попрощаться.

Она перевела взгляд на меня.

– Я бы хотела, чтобы вы вышли из этой комнаты и подождали за дверью.

Я понимающе кивнул, встал со стула и покинул гостиную. Затем я направился в ванную комнату, мне хотелось смыть с себя лицо, которое я показал Юлии. Вода из крана не имела температуры, но я представил себе, что она холодная, это меня взбодрило, а спустя несколько минут я поднялся по лестнице на второй этаж. Подо мной не скрипели доски, я мог передвигаться по дому бесшумно. Первая дверь в детскую, я открыл ее и вошел внутрь. Это была комната сына, на стене висела его фотография, на столе лежали учебники и тетради. Я подошел к рисунку, на котором он изобразил дом и свою семью. Я притронулся к бумаге рукой Юлии. Она испытала резкую боль внизу живота. Я дотронулся рукой до того, кто построил этот дом. Руки хозяина были теплыми. На душе вдруг стало приятнее, и я неожиданно улыбнулся. Он себе воображал, что этот рисунок – подарок, на который он смотрел с гордостью. Ему казалось, что если его убрать с этой бумаги, то останется дом, длинные лучи солнца и улыбки тех, кто был для него в этой жизни истинным смыслом. Я притронулся к рисунку рукой Габриэля. И ничего не почувствовал.

Когда я вошел в ее спальню, то первым же делом направился к окну. Я приложил свою ладонь к стеклу. Нет, ничего не чувствую! Я обернулся, посмотрел на кровать, а затем лег на нее. Моя одежда не испачкает эту постель. Какая эмоция овладела Юлией, когда раздался телефонный звонок? Я закрыл глаза…»


Передо мной появилась Андриана. Мне удавалось прогнать ее из своих мыслей лишь на время.

Я открыл глаза, а затем встал с кровати, мне нужно было делать выбор. Оживить ее мужа – и преподнести все эти события читателю, как ужасный сон, который приснился всем членам семьи. Или же познакомить Юлию с пионом, который растет в ее саду и знает все тайны этого дома. Я больше склонялся ко второму варианту, но мне нужен был совет.