Дешевый роман (Прах) - страница 78

– Я отнесу эту рукопись в издательство.

Я и сам от себя такого не ожидал, не то, что Эн Ронни.

– Что ты сказал, прости?

– Я отнесу ее в издательство, – повторил я медленно и громко, словно обращаясь к глухому.

– Я бы не стал этого делать, Габриэль.

– Ты это «ты», Эн, а я ношу свою голову на плечах и имею полное право распоряжаться своей жизнью самостоятельно.

– И с каких пор ты так решил, позволь поинтересоваться.

– С тех пор, как увидел, что цветы топчут, хотя они никому не мешают жить. Но есть такие люди, которые сажают другие цветы на месте растоптанных, еще более красивые. Вот в чем главное отличие Андрианы и Роберта.

Глаза Эн Ронни загорелись.

– Браво, Габриэль. Ты растешь вверх, и я без малейшей иронии рад тому, что ты начал делать верные выводы, как я уже говорил: роль метафоры – великая вещь. Но скажи мне теперь, что ты чувствуешь к Андриане после того, что было. Ты потерял свой пыл?

– Нет, не потерял, и мой пыл еще больше прежнего, в первую очередь, я благодарен ей. Дело в том, что я хотел ее, как предмет вожделения, схватить и получить ее всю без остатка. Осушить весь стакан до дна, утолить свою жажду. Я слепо влюбился в нее, словно в пустышку, у которой нет внутри ничего, только внешняя оболочка, прелесть. Теперь, когда она открылась мне, я больше не хочу ее жадно глотать, как животное, я хочу с ней подружиться, поговорить о многих вещах. Да, мне больно, да, теперь моя работа не принадлежит только мне. Как ты сказал, я теперь в соавторстве с ней, но этот автор достоин стоять со мной в одной строке.

Эн Ронни был возбужден моим рассказом.

– Значит, хочешь стать ее другом, «твоя душа переросла саму себя». Очень любопытно. Уходи, Габриэль. Сегодня мне нужно побыть одному.

Я вышел из книжного и направился к Андриане.


– Он ушел?

Жанна вышла из-за стеллажа.

– Да, он в скором времени вернется, мне нужно уходить.

– Почему он?

Рыжеволосая женщина склонила голову на плечо Эн Ронни.

– Габриэль – это глоток свежего воздуха для меня. Он не знает, как писать для людей, а потому пишет от сердца. Его сердце девственное – оно бесценно.

* * *

– Я ждала тебя, Габриэль.

Андриана сидела на нашем с ней месте, в вишневом саду, а возле нее стоял чемодан.

– Ты уезжаешь?

– Да, мой поезд через два часа.

– Куда? Когда ты вернешься?

Андриана попросила меня присесть.

– Габриэль… Я не вернусь. Пожалуйста, выслушай меня, не перебивая. Я не хочу кричать! Прости за мою грубость, я не имела права так с тобой поступить. Ты писатель, твоя рукопись – это твоя душа, никто не имеет права плевать в чужую душу, даже когда она выставлена напоказ.