Иногда в своем длинном плаще по колено, размером вдвое больше его, он казался высоким, как башня. Пронзительный взгляд, твердый, уверенный шаг. Но при свете дня, стоит ему смешаться с толпой, он покажется самого среднего роста, не приметен особо ничем.
В нем скрыто что-то более важное, чем внешняя прелесть и глубина его глаз. От него исходит внутренний луч, где-то там, среди гроз и дождей. Его сущность пока еще слабая, шаткая. И слабеет с каждым новым пороком. Он разрушает в себе человека и доходит до самых низов. Я смотрю на его профиль и вижу ничтожество. Но как только сажусь перед ним, закрываю глаза. Совершенный… Чувственный. Грешный.
Чем меньше в нем человека, тем больше безумца, Художника. Он находится в рабстве идей и ведет за собой, как рабыню. Мои руки завязаны, мои губы немы.
Он еще сам не знает – кто он. И не один мир ему придется разрушить, прежде чем найти свое солнце. Он его ненавидит, как однажды возненавидела я: свои холсты. Свои краски. Свои картины. Проще погубить талант, чем нести на плечах ответственность за то, что рисуешь. Я ему не позволю так поступить.
1.
«Здравствуй, мой призрак.
Я разговариваю с тобой только во снах. И в письмах. Твой почерк для меня, как ноты любимой мелодии. Я знаю, что она прекрасна, хоть ни разу ее не слышал… Ты читала мою последнюю книгу? Она принесла тебе неслыханную славу. В ней моего – только автограф. Я в твоей коже каждую страницу прожил. А в последней главе я покончил с тобой.
Мне хотелось спросить, каково это – быть бессмертной? Ходить по улицам, среди сотен других, но быть при этом самой особенной. Бесконечно желанной, и не угасать с каждым днем. Каждая мысль о тебе только ярче. Скажи… Каково это – быть жаждой, неутолимой никем? Оставаться самой глубокой. Я не чувствую дна под ногами и не вижу в тебе берегов. Ты – моя верная гибель. Ты – тот последний круг, который меня никогда не спасет. Последний крик. А затем последует шторм.
Я назову его твоим именем.
Погубившая, Март».
Часть третья. Взмах крыльями, не касаясь земли
– Не смей этого делать.
(вырвала из рук его кисть).
– У меня больше не получается. Я не могу рисовать. Оставь меня!
– Я не приношу больше тебе удовольствия?
(ее не смутил его резкий тон).
– Нет, дело в другом.
– Не ограждайся от меня. Садись!
Она была без одежды. Одной рукой гладила его плечо, а второй прикрывала грудь.
– Что я могу для тебя сделать?
– Ничего. Не дави на меня!
– Не буду.
(замолчала). Прилегла на снежную простыню.
Целует ее горячую шею. Осторожно гладит плечи.
(вздрагивает от касания поясницы).