— Нет, всё хорошо, - Асока воспользовалась помощью мастера и встала на ноги. - Просто переутомилась. Надо отдохнуть.
Смерть любимого человека - это не то, о чём захочешь рассказывать. Тогрута решила, что лучше лишний раз не беспокоить Скайрокера. Он, к слову, ещё долго не мог отцепиться от ученицы, выясняя все подробности её физического состояния. Тано стоило огромных усилий отделаться от бесконечных расспросов.
Спустя десять минут девушка сидела на кровати в своей комнате и думала о видении. Значит, это был не просто сон. Асока понимала, что ей срочно нужен совет. К Йоде она пойти не может. Старый магистр сразу же поймёт что к чему и тогда отдуваться придётся не только тогруте. По той же причине Энакину рассказывать тоже не хотелось. К тому же, отношения между ними в последнее время стали не такими крепкими. Скайуокер без видимой на то причины уделял всё меньше внимания своему падавану, всё чаще пропадая в Сенате, на индивидуальных миссиях или беседах с канцлером.
Асока не могла найти себе места. Она стала расхаживать взад-вперёд по своей комнате, нервно теребя браслет и размышляя о шутках Силы. Видение не давало покоя. Ситуация была кошмарной. Как же сейчас девушке не хватало Сэма. Вот кто действительно дал бы ей дельный совет. И почему она не рассказала ему всё тогда, на крыше? А сейчас он на миссии и ещё какое-то время будет недоступен.
Тогрута бы ещё долго могла истязать себя ужасными мыслями о смерти парня, если бы на коммуникатор не поступил очень странный вызов. Асока нажала на кнопку, а из динамика раздался знакомый, но неожиданный голос.
***
Смерть Дуку стала первым шагом финальной ступени грандиозного по своим масштабам плана Дарта Сидиуса. Теперь ненавистное, но, к сожалению, обязательное правило двух работало на владыку ситха. Вскоре Палпатин возьмёт Скайуокера под своё черное крыло, сыграв на любви к Падме и жажде власти юного джедая. До сегодняшнего дня канцлер был более чем уверен, что ему это без проблем удастся, но случилось то, что немного не укладывалось в рамки плана.
Сидиус не почувствовал в Энакине никакой радости или энтузиазма, когда сообщил тому о назначении в Совет. Избранный, казалось, был скорее расстроен или в плохом смысле потрясён этой новостью, а ведь Палпатин думал, что смог найти все рычаги давления на своего будущего протеже. Странно, но в последнее время почти всё вроде бы шло как надо, но тем не менее, случалось не совсем так, как было запланировано. Начать хотя бы с неожиданно большого количества побед Республики и заканчивая спасением самого Палпатина. Канцлер просто не мог отделаться от чувства, что в уравнении присутствует лишняя переменная. Жаль, что найти её было почти невозможно.