Идёт война гражданская
Казалось бы, так тому и быть: пусть оба народа живут себе дальше раздельно, сближаясь и вновь расставаясь, каждый со своими печалями и радостями. Но в политическом смысле, такое «мирное сосуществование» невозможно, поскольку обе стороны исповедуют слишком уж разные образы будущего для России. Их ценности противоположны, их святыни, воплощённые в прибрежных ли, в могильных ли камнях, будут вечно воевать друг с другом.
Весь смысл «Крымнаша» заключается в том, что Россия была обязана поступить как суверенная держава, а её народ — как великий исторический субъект, для которого честь, правда и справедливость важнее куска колбасы. Суверенитет — не блажь и не пафос, а необходимое условие существования стапятидесятимиллионного народа, без которого он диссоциируется, вымирает, уходит прочь из Истории. К возвращению Крыма взывала национальная честь, не потерпевшая бы вражеского флага над Севастополем. Этого требовала правда — правда о том, что ждало бы крымчан на бандеровской Украине, сполна явленная затем в ужасах Донбасса. На «Крымнаше» настаивала историческая справедливость — два года назад Россия вернула своё, утраченное в прошлом веке. Сегодня, вкусив уже и санкции, и кризис, большой народ не переменил бы своего решения по Крыму и повторил бы всё снова, даже в больших масштабах — вплоть до Киева и Одессы.
В причитаниях «по Боре» нет ничего святого, благородного, возвышенного. Малый народ несёт на «Немцов мост» плюшевых мишек и купленные у подсуетившегося Каца цветы — потому что именно это капище попадёт в объективы телекамер глобальных СМИ вместо никому не интересной, забытой всеми могилы, а гвоздичка станет ещё одним «гвоздём в крышку гроба режима». Он разглагольствует о свободе, но это не свобода родной страны, не независимость её народа, а частное, сугубо личное освобождение от любых обязательств в отношении ненавидимого им государства — презренное и пошлое стремление мещанина, чуждое воину и аристократу.
Малый народ презирает «ватников» за «рабство» — он, раб своей корпорации, ипотеки, моды из журнала, сектантского мнения собственной тусовки, раз в день пропесочивающей отступников на партсобраниях! Он восторгается «небратьями» за то, что те, развалив своё государство, стали «почти Европой» — но единственной его «европейской» мечтой является желание поскорее свалить на Запад, тушкой или чучелом, или жить тут на западные гранты. Он судачит об идеалах, но сам всюду говорит лишь о колбасе, о жрачке, в любых её вариациях, от хамона до «куриных шкурок», лишь бы покушенькать вкусно, набить вдосталь брюхо, и всё ему мало, и хочется ещё.