А само создание арктической цивилизации вдоль ледовой кромки, мимо которой в ближайшем будущем пойдут караваны судов по Северному морскому пути? Это сложнейшая система локации, опознавания, посёлки комфортного жилья, научно-исследовательские ледовые станции… Всё это основано не на опыте челюскинцев или папанинцев, а на абсолютно новом технологическом уровне, где исследования и обеспечение ведут с помощью новейших технологий, многие из которых у нас пока отсутствуют. И мы вынуждены искать их на Западе, что делает санкции против нас и в этой области очень болезненными.
Месторождения наших углеводородов находятся не только в Татарии или Башкирии, но и в Уренгое, в Заполярье. Рынком сбыта для наших углеводородов является Европа. Туда проложены наши газопроводы, туда тянутся пучки стальных труб. Потеря этого рынка для нас очень болезненна, а то и катастрофична. И мы боремся за этот рынок, стремимся на нём задержаться, расширить, увеличить свои поставки. Меры, направленные на отсечение от углеводородного рынка, чрезвычайно чувствительны для нас.
Потому санкции, которые будут продлеваться и продлеваться Западом, являются постоянно действующим мучительным, болезненным фактором. Само по себе появление санкций есть результат развития и становления государства российского, пережившего период страшного упадка, зависимости от Запада и находящегося в новой стадии: стадии взрастания, возвышения. Мы выдавливаем Запад из своих исконных зон, куда он пришёл после краха Советского Союза. И это вытеснение сопровождается острейшей борьбой, идеологическими столкновениями.
Санкции, которые Запад объявляет нам, — следствие гигантских идеологических схваток, в которых всё с большей силой и успехом участвует Россия. Эта идеологическая схватка переносится извне — внутрь России. И внутри идёт борьба, на которую во многом санкции и опираются. Эта борьба выявляет смыслы антироссийских действий.
В российском обществе сложились жизнестойкие слои, уклады, которые отстаивают западные интересы. К носителям западного уклада относится либеральная интеллигенция, которая ничего общего не имеет ни с полярными буровыми установками, ни с подводными лодками. Она являет собой очень распространённую страту в писательской, научной, гуманитарной среде. Эти люди после 1991 года демонстрировали свою духовную и политическую победу и навязали России либеральный проект, который по мере взрастания государства стал всё более и более сменяться другим — патриотическим — проектом. И ущемление, вытеснение их из центра российской идеологии воспринимается этими людьми крайне болезненно и агрессивно. Для них санкции против России желанны.