Очень трудно определять живое — то, что еще развивается. Тем не менее, в первом приближении Русский мир можно охарактеризовать как поле тяготения Русской цивилизации, которое вовлекает элементы других культур, народов, религий, цивилизаций. При этом надо понимать, что это не только внешнее проявление тяготения, оно работает и внутри, поэтому изначально порочным был подход к тому, что Русский мир — это, прежде всего, работа с соотечественниками за рубежом, с зарубежными диаспорами. Это очень важное направление, но ни в коей мере не исчерпывающее тему Русского мира.
В 1990 годы была рождена концепция "россиян" как политической нации РФ. Это был примитивный подход к нации как к простой совокупности граждан. Академик Тишков предложил рассматривать русских как чисто этническое понятие. А на место того, что понималось раньше под русскими в имперской России, и что понималось под советскими людьми в СССР, было предложено понятие "россияне". Это было закреплено и зафиксировано Ельциным. Между тем, понятие "русские" изначально было в первую очередь маркером цивилизационной, а не этнокультурной идентичности. Таким образом, в XX веке была осуществлена терминологическая диверсия, выбивающая основания из-под цивилизационного прочтения "Русского мира". Но сегодня это прочтение восстанавливается, и к "Русскому миру" причисляет себя всё больше и больше людей, которые не являются русскими и даже славянами в этнокультурном плане. Эпоха обмана проходит.
В принципе, всё, что делает Изборский клуб, от начала и до конца, — это стратегии Русского мира, этому посвящен любой наш доклад. Сегодня я бы хотел остановиться на ещё одном аспекте русской стратегии. Он связан с тем, что в XXI веке Русский мир столкнётся с небывалыми вызовами, которые раньше перед ним еще не стояли. Мы сейчас находимся в очень агрессивной геоэкономической и геополитической среде: среди бурно растущих народов, экономик, растущих амбиций других держав и других цивилизаций. В этих условиях, если стратегия Русского мира будет выстроена неправильно, есть очень большой риск оказаться зажатыми и даже расплющенными между цивилизационными гигантами — прежде всего, Западом и Китаем. У нас сейчас на волне определенной антизападной риторики возникла обратная крайность такого несколько беспечного оптимизма по отношению к союзу с Китаем. Как бы мы ни относились к этому союзу, во всяком случае, смешно было бы рассчитывать на равное партнерство, просто сопоставив сегодняшние экономические массы наших стран. При несопоставимой экономической и демографической мощи цивилизаций очень трудно сохранить свою геополитическую субъектность. И вряд ли это соотношение радикально поменяется в ближайшие 50 лет, поскольку, по нашим оценкам, даже при самых высоких темпах развития, всё равно наша доля в мировой экономике (даже с учётом СНГ) будет где-то от 2% до 5% .