Словосочетание "Русский мир", безусловно, очень загадочно. Хотя оно встречается в русской письменности давно, еще в древней Руси, но концептуальным сделалось совсем недавно — в связи с гибелью Советского Союза, когда из-под расползающейся империи обнажился каркас нашей идентичности, наша "русскость" как последнее основание.
У идеологов 90-х годов, заговоривших о "Русском мире", термин "русский" имел специфическое звучание — как знак ущербности и поражения. У Щедровицкого-младшего, Павловского, Чернышева доктрина "русскости" и "Русского мира" отражала ощущение сжимающейся России. Тогда это казалось аксиомой: говорили про "остров Россию", говорили про "архипелаг Россию", некоторые доходили даже до того, что Русь может сжаться до размеров Владимиро-Суздальской земли. И общим местом стало сведение Русского мира к языку. Это была в значительной степени концепция уменьшительная, отступательная.
Почему это важно помнить? Дело в том, что когда Путин впервые в 2001 году заговорил о Русском мире, а затем в 2006 году, накануне Года русского языка, поднял эту тему на государственную высоту, в значительной степени у него данный дискурс был продиктован именно тем, что предложили эти господа с их лингвистическим толкованием "Русского мира".
Откуда пошло такое толкование? Первоисточником является, скорее всего, небезызвестный советский диссидент Михаил Гефтер, который еще в конце 80-х годов рассуждал на тему русской культуры как космополитической в своей сущности. И тогда он впервые употребил словосочетание "русский мир" в этом контексте. Позднее один из друзей Щедровицкого Сергей Градировский в интервью украинским СМИ проговорился, что фактически через русский язык и эти самые русскоязычные диаспоры предполагалось получить доступ к глобальным экономическим ресурсам. И он пишет такую интересную вещь: "Обратите внимание, когда у вас появляются ресурсы такого масштаба, вас уже не интересуют русские Крыма или Ташкента, вас интересуют русские с Брайтон Бич, русские Израиля и Силиконовой долины, те, кто чего-то достиг в Париже, Лондоне, Пекине, Лос-Анджелесе и так далее. Иначе говоря, у вас появляется другой список лиц, с которыми вам важно и интересно работать".
В последние 8 лет происходит значимая трансформация, сначала заработал фонд "Русский мир", который в своей концепции являлся во многом всё ещё пленником языкового подхода, затем к этой теме подключился святейший патриарх Кирилл, и он привнес в нее бо́льшую определенность с точки зрения цивилизационного подхода. Ну, и, наконец, самой главной вехой, на мой взгляд, является 2014 год — это воссоединение с Крымом, где слова "Русский мир" стали знаменем и символом национального пробуждения, а затем события на Донбассе, куда стекались добровольцы именно под лозунгами Русского мира. Это совершенно другая постановка вопроса, когда Русский мир является не пассивным ресурсом самосохранения, но двигается в истории и пространстве как активный субъект.