Так что, думаю, вы понимаете, почему мое сердечко вовсе не заходится в восторге каждый раз, как Джесс упоминает, что что-то услышал.
— У нас появились новички, — сказал Джесс, продолжая гладить Гвоздика. — Совсем юные.
Я подняла брови, припомнив ребят в вечерних нарядах в магазине.
— Да?
— Они кое-что ищут, — продолжил Джесс.
— Ага, я в курсе. Пиво.
Джесс покачал головой. У него был немного отсутствующий взгляд, он смотрел куда-то мимо меня, словно видел что-то далеко-далеко за моим правым плечом.
— Нет, не пиво, — ответил он. — Они ищут человека. И злятся. — Джесс резко сфокусировал взгляд своих темных глаз на моем лице. — Очень злятся, Сюзанна.
Он глядел на меня с таким пылом, что я не выдержала и отвернулась. Во взгляде темно-карих глаз Джесса столько глубины, что я довольно часто не могу сказать, где заканчиваются его зрачки и начинается радужка. Это немного нервирует. Почти так же, как то, что он всегда зовет меня полным именем — Сюзанна. Никто никогда не называл меня так, кроме отца Доминика.
— Злятся?
Я посмотрела на учебник по геометрии. Ребята, которых я видела, не выглядели злыми ни на йоту. Возможно, напуганными, когда они поняли, что я могу их видеть. Но не злыми. Он точно говорит о ком-то другом, подумала я.
— Ну ладно, — согласилась я. — Буду держать ушки на макушке. Спасибо.
Кажется, Джесс хотел что-то добавить, но Джина вдруг повернулась, подняла голову и, прищурившись, посмотрела на меня.
— Сьюз, с кем ты разговариваешь? — сонно спросила она.
— Ни с кем, — ответила я, понадеявшись, что подруга не сможет увидеть виноватое выражение на моем лице. Ненавижу ей врать. В конце концов, она же моя лучшая подруга. — А что?
Джина приподнялась на локтях и изумленно уставилась на Гвоздика.
— Так это и есть знаменитый Гвоздик, о котором я столько слышала от твоих братьев? Черт, он и правда урод.
Джесс напрягся. Гвоздик был его «малышом», нельзя просто взять и назвать малыша Джесса уродом.
— Не так уж он и плох, — сказала я, надеясь, что Джина поймет посыл и заткнется.
— Ты что, на крэке? — поинтересовалась Джина. — Саймон, у этой твари только одно ухо.
Над туалетным столиком неожиданно задрожало большое зеркало в позолоченной раме. Оно часто так делает, когда Джесс раздражен — очень-очень раздражен.
Не знавшая об этом Джина уставилась на зеркало с растущим воодушевлением.
— Ух ты! — воскликнула она. — Здорово! Еще одно!
Она, конечно же, имела в виду землетрясение, но это было не землетрясение, как и в предыдущий раз. Это просто Джесс выпускал пар.
А в следующее мгновение бутылочка лака, которую Джина оставила на туалетном столике, взлетела и вопреки всем законам гравитации приземлилась прямо в чемодан, стоявший на полу возле кушетки на расстоянии двух-трех метров от столика.