Джош замолчал, чтобы перевести дыхание. Отец Доминик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Джоша было не остановить.
— Как думаете, сколько субботних вечеров Майкл Медуччи провел в своей комнате за видеоиграми? А? Попробую зайти с другого конца: вы представляете, как часто я по субботам держал в руках джойстик? Ни разу. Хотите знать, почему? Да потому что не было ни одной субботы, когда у меня не нашлось бы каких-нибудь планов: вечеринки или свидания. И свидания были не с какими-то там обычными девчонками, а с самыми красивыми и популярными девушками в школе. Вот Кэрри, например, — указал он на Кэрри Уитмэн, сидевшую на песке в своем ярко-синем вечернем платье, — работает неполный рабочий день в Сан-Франциско моделью. Она снимается в рекламе. И была королевой бала.
— Два года подряд, — заметила Кэрри визгливым голосом.
Джош кивнул.
— Два года подряд. Теперь до вас дошло, отец? Майкл Медуччи встречается с моделью? Не думаю. Лучший друг Майкла Медуччи — капитан футбольной команды, как мой друг Марк? Майклу Медуччи предлагают полную спортивную стипендию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе?
Тут Марк, который в этой компании явно был не самым умным, от всей души заорал:
— Медведи, вперед!
— А как же я? — спросила Фелисия.
— Да, как насчет девушки Марка, Фелисии? — кивнул Джош. — Капитан группы поддержки и танцевальной команды и, ах да, обладательница национальной стипендии за заслуги благодаря своим превосходным оценкам. Так вот, имея все это в виду, давайте еще раз зададимся вопросом. Зачем такому парню, как Майкл Медуччи, желать смерти таким, как мы? Ответ прост: он завидовал.
Воцарившаяся после этого заявления тишина была почти такой же пронзительной, как запах морской соли в воздухе. Никто не произнес ни слова. Ангелы выглядели слишком самодовольными, а отец Дом казался ошеломленным их откровениями. Как ко всему этому относился Джесс, было непонятно, у него был слегка скучающий вид. Наверное, для парня, родившегося больше ста пятидесяти лет назад, слова «национальная стипендия за заслуги» мало о чем говорили.
Я с трудом отодрала язык, прилипший к небу. После долгого спуска очень хотелось пить, и я вовсе не горела желанием карабкаться наверх, к машине отца Дома. Но, несмотря на все неудобства, я не могла не сказать:
— Или, может быть, все дело в его сестре.
Все, кто был на пляже — от отца Дома до Кэрри Уитмэн, — удивленно уставились на меня.
— Прошу прощения? — спросил Джош. Только его тон был скорее раздраженным, чем вежливым.
— В сестре Майкла, — пояснила я. — Той, что в коме.