Какое-то время я сидела, прислонив лоб к прохладному металлу перил, пыталась собраться с силами, мыслями. Потом опять задремала. Очнулась оттого, что меня трясла за плечо встревоженная соседка.
– Лариса, ты что здесь делаешь? Что случилось?
Изумленно оглянулась по сторонам, не сразу сообразив, где же это «здесь».
– А, нет, все в порядке, просто голова закружилась, я присела передохнуть и задремала… Я пойду, все хорошо, вы не беспокойтесь.
И, прежде чем она успела еще что-то сказать или спросить, я стремительно побежала вниз по лестнице.
Перед собственной дверью немного отдышалась. Затем постаралась войти в квартиру максимально гордо и независимо.
– Лариса, ты где была? – на шум в прихожую немедленно выдвинулась мама. Вот что ж ей книжка-то не читается?
– В библиотеке. – Я равнодушно пожала плечами, торопясь снять пальто, прежде чем мама заметит, что у него не хватает пуговиц.
– Лариса, двенадцатый час ночи, какая библиотека? Я уже больницы и морги готовлюсь обзванивать!
Вот не было мне забот! Какие двенадцать ночи, полчаса, как стемнело… Ничего себе, вздремнула на лесенке. Конечно, учитывая, что с этой учебой последний раз я высыпалась никто уже не помнит когда. Вот только про лесенку мне никто не поверит. А, пошло все…
– Мама, мне восемнадцать лет, да мало ли, где я была! Тебе не кажется, что моя личная жизнь совершенно тебя не касается?
– Нет, не кажется! – Мамочка явно накручивала себя последние несколько часов и теперь собиралась разразиться скандалом. – Тебе всего восемнадцать лет, и, пока ты живешь с нами, ты обязана являться домой вовремя! Или хотя бы предупреждать, что задерживаешься!
– А также с кем задерживаешься и где? – усмехнулась я. Вот уж что тут кого-то совершенно не касается…
– Да! И я не вижу в этом ничего смешного! Должна же я знать, где мне тебя разыскивать, если что случится!
– Знать и разыскивать – это очень разные вещи, знаешь ли. Дай я пройду. Мне надо переодеться, я есть хочу. Если тебе так уж надо с кем-то поругаться – ругайся с папой, там наверняка тоже найдется к чему придраться. А я, в отличие от него, терпеть тебя не подписывалась!
Наверное, я была не права, не знаю. Может, мне надо было найти другие слова, за все извиниться, всех успокоить, всего пообещать… Но я была такой усталой, такой измотанной приключениями этого бесконечного дня. Мне хотелось простых вещей: поесть, выспаться, ощутить тепло и уют родного дома, а вместо этого на меня с ходу набрасываются, как на главную преступницу этого столетия… В общем, я не чувствовала раскаяния. До сих пор не чувствую.