Из дальнейшего мероприятия я выпала полностью. Помню только, как Анхен, откидываясь рядом со мной на спинку дивана, просит:
– Спой для меня, Юленька. Помнишь, ты как-то пела? Про дом, что остался лишь в сердце.
– И каким же должен быть дом, чтоб затронуть вампирское сердце? – скептически фыркнула я, все еще злая на него за выходку с алкоголем. И за все прочие… выходки.
– Обычным, – невозмутимо пожал плечами Анхен. – Родным. У каждого где-то есть. Даже у вампира.
Юля послушно запела, подыгрывая себе на гитаре:
Шорохом ночным мне напомни,
Ласточки крылом – начерти.
Хоть в мечтах увидеть дай дом мой,
Чтобы мне не сбиться с пути.
Хоть в мечтах почувствовать лето,
Зелень трав, ручьев перезвон,
Хоть на миг поверить, что где-то
Явью был мой сказочный сон…
Возможно, это была не первая песня, которую она пела в тот вечер, и вряд ли последняя, но я запомнила только эту. Может потому, что о ней просил Анхен. Голос у Юльки был высокий, на мой вкус – слишком высокий, но песню это не портило ничуть:
Только завывают метели,
Заметают тропы снега,
И сильней сгущаются тени,
И все больше тяжесть в ногах.
Скоро уж болезненным комом
Кровь застынет в сердце моем…
Хоть на миг мне вспомнить дай дом мой,
Прежде чем забыть обо всем.
Разбудил меня щелчок выключателя. И вспыхнувший яркий свет. Болезненно моргая попыталась сесть и осознать, где я. Ну да, комната, диван, стол. Стол, впрочем, уже убран, преобразован в несколько отдельных рабочих столов в идеальном состоянии. Комната пуста, все давно разошлись, бросив пьяную меня спать на многострадальном диване. А в дверях стоит Анхен, уже не только переодевшийся в цивильное, но и накинувший пальто со своим неизменным элегантным шарфиком. Благоухающий свежестью (душ в программу мероприятий явно входил), с ясным взором и открытой улыбкой. Светлейший куратор во плоти. Прекрасный, как вампир. Да, собственно, вампир и есть.
– С Новым годом, Лариса! С наступившим тебя 7489-м годом!
– Как наступившим?! – попыталась вскочить, но перед глазами тут же все поплыло. – Вот зачем ты меня напоил, чтоб тебе в Бездне сгнить, мне ж нельзя водку, мне плохо от нее! Мало мне было твоей гастрономии, теперь еще и голова, и… есть тут где-нибудь туалет?
– Есть. В коридоре. Пойдем, провожу.
Провожать ему меня пришлось весьма конкретно, потому как ноги не держали, а координация отказывала. А в туалете меня долго и страшно тошнило, вызывая все новые и новые спазмы. Я исторгала из себя все, что только можно, лишь бы только исторгнуть еще и отраву. Наконец, вся покрытая испариной, не в силах справиться со слабостью, просто уперлась лбом в ободок унитаза, мечтая забыться вечным сном.