Мелкий дождик, говорят, камни точит. Верная пословица.
Страстное, почти маниакальное желание отца делало его пламенным и очень убедительным оратором. Каждый день, как только были какие-то трудности жизни, любые мелкие проблемы, он комментировал все так, чтобы выставить нашу жизнь в черном свете, а Америка по контрасту, автоматически, сама по себе казалась белой.
Придет мама бывало домой из магазина раздраженная, недовольная, что пришлось стоять в очереди за творогом целый час, а перед самым ее носом, когда очередь почти подошла, творог кончился.
– Ты же любишь, обожаешь свой Советский Союз! – говорил папа маме. – Вот и живи в стране, где такие очереди за э-ле-мен-тар-ным творогом! В Америке придешь в магазин – тридцать три сорта творога! Бери не хочу! Очереди? Какие очереди?! Но рабы, привыкшие к своим кандалам, от них не хотят избавиться!..
Или другой пример: пришли мы к зубному врачу. Сидим, сидим в приемной. Долго сидим.
– Вот если б мы сейчас были в Америке, – говорит папа, – нам бы не пришлось так долго ждать в приемной.
– Это почему? – спрашиваю я.
– Потому что в Америке каждый врач работает на себя. Если он тебя плохо обслужит, ты больше к нему не придешь. А ему не выгодно клиента терять. Он дрожит над каждым клиентом, пытается угодить ему. А здесь? Зарплата одна и та же: хоть сто человек к нему придут, хоть один человек. Советскому врачу все равно. Зачем ему напрягаться за несчастные сто рублей. У него нет заинтересованности.
Я помню этот наш разговор очень отчетливо. Папа не сказал, что когда врач работает на себя и каждый клиент ему платит деньги, кроме того, что врач заинтересован в тебе, он может сказать тебе, что тебе нужна дорогостоящая операция, только чтоб содрать с тебя деньги, в то время когда операция и вовсе не нужна. А такое случается здесь сплошь и рядом. Наши соседи-старички расскажут вам, как минимум каждый, по такой истории. Не сказал папа еще и того, что за всю свою жизнь в Союзе я не встретила даже сотой доли того количества шарлатанов, называющих себя врачами, сколько встретила за один год жизни здесь, в Нью-Йорке. Город здесь большой, постоянно прибывают новые эмигранты. Даже если каждого по одному разу надуть, можно тридцать лет быть в практике и ничего!
В Союзе почему-то мы не попадали к таким шарлатанам. Может быть, потому что было очень много знакомых и ко всем врачам ходили по чьей-то рекомендации. А здесь? Открываешь газету и по объявлению: пойди разбери, кто аферист, а кто честный врач.
К нашей зубной врачихе, Надежде Федоровне, ходили еще Маша и Илюша, моя мама, тетя Валя, дядя Артур. Многие годы все у нее лечились. Она знала нас всех, а мы все ее. Мы дарили ей дефицитные конфеты. Она хоть и не получала от нас денег и заставляла ждать в приемной, но лечила добросовестно. Здесь, если что-то заболит, нужно идти к новому врачу, совершенно незнакомому, и шанс попадания в точку… Ох, ох… оставляет желать лучшего.