Биографии двух главных командиров дивизии отличались очень сильно, и они один другого не могли терпеть. Борис Александрович Штейфон в далеком прошлом царский офицер, чей отец был выходцем из крещеных евреев, белогвардеец, доброволец, участник 1-го Кубанского похода и белоэмигрант. А Дмитрий Ефимович Закутный из крестьян, прошел всю Гражданскую войну, сражаясь с беляками, преподаватель академии имени Фрунзе и в начале Великой Отечественной войны командир стрелкового корпуса, приспособленец и службист. Не самые лучшие кандидатуры для руководства 1-й дивизией Русской Освободительной армии, но никого другого, чтобы человек мог без промедления встать на должность комдива и его начальника штаба, у Трухина под рукой не оказалось. Он торопился как можно скорее отправить первую армейскую часть РОА на фронт, и это сказалось на всем. Подготовка бойцов, две трети которых были набраны в лагерях военнопленных, ниже среднего. Обмундирование — старое, из польских и советских запасов. Артиллерия разных типов и порой к орудиям не было боеприпасов. Не хватало пропагандистов. Командиры полков и батальонов в большинстве своем случайные люди. А прикомандированные к дивизии немецкие офицеры зачастую являлись законченными нацистами и воспринимали русских союзников как людей второго сорта.
Такова реальность, а на бумаге все выглядело неплохо. Три пехотных полка, один мотострелковый и один артиллерийский. Ну и, конечно, все положенные службы тыла и отдельные батальоны, от разведывательного до саперного. Поэтому дивизию передали группе армий «Центр» и отправили на передовую. После чего начались ее злоключения и мытарства.
Между офицерами постоянно происходили конфликты, и даже произошла одна дуэль, которая закончилась смертью командира 2-го пехотного полка Лаврова. Личный состав пьянствовал и неоднократно попадался на мародерстве. Казенное имущество расхищалось. Не хватало продовольствия и обмундирования. А про дезертирство и говорить нечего. Бежали все, и рядовые, и командиры, как правило, с оружием. Пока дивизия доехала до Москвы, она потеряла почти четыреста пятьдесят человек.
Проблем хватало. Но, наконец, дивизия добралась до фронта. Три дня просидела в окопах под Егорьевском и когда ночью дезертировала целая рота во главе с командиром, ее оттянули в тыл.
Генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге собирался расформировать дивизию, но после телефонного разговора с Берлином решил дать ей еще один шанс. Закутный и Штейфон к тому времени смогли найти общий язык, немного притерлись и взялись за дело. Они набирали новых солдат, выбивали снабжение и вооружение, проводили тренировки личного состава и смогли добиться того, что в конце апреля 1-я дивизия РОА стала достаточно серьезной силой. Всех ненадежных офицеров и бойцов под конвоем отправили в Киев, где с ними разбиралась специальная комиссия, а остальные были готовы воевать. Но началось наступление Красной армии и дивизию с колес бросили под Каширу, затыкать дыру.