Тройка жандармов, которые двигались к машине от мотоциклов, полегла сразу. Автомат дергался в руках, а пули вонзались в их тела и они, падая наземь, катились под уклон с обочины к зеленке. Только один успел дать очередь в сторону «эмки». А тот, кто проверял мои документы, оказался на прицеле у полковника, который успел выхватить пистолет, сбил противника с ног подсечкой и заорал:
— Лежать! Не дергаться!
Все происходило быстро. Я сменил опустевший магазин, передернул затвор и направился к мертвецам, проверить, есть ли кто живой. На ходу огляделся.
«Неужели мы так легко выпутались? — промелькнула мысль. — Не может такого быть. Наверняка, у жандармов есть прикрытие».
Только я так подумал, как заметил в роще движение. В нескольких метрах от нас между деревьями мелькнул силуэт человека в маскировочном халате, который стволом ручного пулемета раздвинул кусты и готовился нас прикончить.
Я хотел предупредить моих попутчиков и закричать. Но из пересохшего горла вырвался неразборчивый крик и, уходя с линии огня, я кувырком полетел с дороги, и мое движение остановило тело убитого жандарма.
Над головой прошла очередь, которая взрыхлила склон за спиной. Враг рядом. Он близко. Хорошо бы кинуть гранату, но они остались в сумке.
Снова засвистели пули. Некоторые вонзились в тело, которое меня прикрыло. Не высунуться, не повернуться, не развернуться. Плохо дело.
Тем временем, пока пулеметчик все свое внимание сконцентрировал на мне, полковник Сахаров ударил пленника рукояткой пистолета по голове, схватил его оружие и метнулся за «эмку». После чего он дал в сторону рощи короткую очередь и вражеский стрелок отвлекся. Он стал бить по автомашине, и я решил рискнуть. Зеленка рядом и, поднявшись, я пробежал несколько метров и прыгнул в кусты.
Гибкие ветки ударили по лицу и оцарапали кожу. Больно. Однако это мелочь и, спрятавшись за дерево, я увидел, что пулеметчик не один. Его прикрывали два молодых парня в гражданской одежде и винтовками в руках. Они были в нескольких метрах, смотрели на меня и дергали затворы винтовок. Волновались ребята — это понятно. А я нет, и потому поступил так, как нужно.
Выскочив из-за дерева, я дал длинную очередь, и парни попадали на чахлую пожелтевшую траву. Одному пули вскрыли грудную клетку, не жилец. А второму свинец исполосовал ноги, может быть, выживет.
Ногой отбросив от раненного парня винтовку, я услышал в стороне треск сучьев. Пулеметчик пытался скрыться.
«Врешь — не уйдешь!» — чувствуя охотничий азарт, подумал я и рванул ему наперерез.
Вражеский стрелок далеко не ушел. Ремень пулемета, советского ДП, зацепился за ветку, и пока он пытался его снять, я оказался рядом.