— Эта известная фирма…
— Ты хочешь рассказать, как они на тебя в провале нападали? Так я слышал уже.
— Вот, — протянул я. — И здесь тоже они.
— Это ещё ни о чём не говорит.
— Согласен. Но заставляет задуматься.
Охранник что-то сказал в микрофон рации и скрылся в темноте.
Бобров завозился и предложил:
— Ты, может, поспишь? А я подежурю, а ночью поменяемся.
— Спать хочешь? Отбивайся. Сейчас двадцать один тридцать две, я в двадцать девять тебя разбужу.
Через минуту Бобёр уже тихонько сопел в две дырочки.
За вечер ничего не произошло. Охранник ещё пару раз выходил, осматривал окрестности и вновь скрывался в пещере. В двадцать восемь, как я понимаю, произошла смена караула и на площадку вышел уже другой человек. Этому времени стемнело, и я мог различить только фигуры, но у караульных было настолько разное телосложение, что мне сложно было бы ошибиться.
Когда охранник ушёл, я включил в голове боевой тамтам. Из пещеры несло злостью. Казалось, внутри на цепи сидит голодный и злобный тролль. Это было настолько неприятное чувство, что хотелось бросить наблюдение и уйти. Я осмотрелся внутренним взором. В окрестностях не было ни одного зверя, видимо, не на меня одного давила злость, идущая из темноты.
На фоне злости мелькали ауры людей. Я насчитал двенадцать человек. Дальше вглубь горы заглянуть было невозможно. Зато почувствовал, как рядом зашевелился Бобров, посмотрел на меня и протянул руку, желая потрепать меня по плечу. Я, не открывая глаз сказал:
— Сам проснулся? Это хорошо, а я тебя уже будить собирался.
— Я уж думал, ты спишь.
— Нет, слушаю.
— И что слышно?
— Зверей здесь нет. Какая-то гадость из пещеры давит, они уходят.
— Ну да. Тоже мне, Дерсу Узала. Что конструктивно скажешь?
— Насчитал двенадцать человек, остальные внутри. Смена произошла в двадцать восемь ноль-ноль. Пока всё.
— Ух ты. Неплохо. Спать будешь?
— С удовольствием. Только отойду, отолью.
— Не шуми там. Потом я пойду.
Новая Земля. Дагомея. Кратер Сухова. 25 год 2 месяц 18 число. 21:25
Уже после обеда Жанна почувствовала приближение к дому, и сама удивилась. Как-то незаметно, провал стал для неё родным, а возвращение долгожданным. Мысли тут же перекинулись на Гену. Где-то он теперь? Последняя информация — та самая, много раз перечитанная вчерашняя телеграмма из Лумумбы. Теперь он, наверное, уже приближается к Кейптауну. А может, Бобров отправил его с каким-нибудь русским конвоем. Точно можно будет сказать лишь, когда придёт следующее письмо. А пока она радовалась тому, что скоро вернётся в родной, построенный своими руками дом. Вот уже и каньон безымянной речушки. Ещё километр, и можно будет увидеть родные окна.