Было почти 11 вечера, когда в дверь позвонили. С початой бутылкой в руке я отправился открывать. В глазок даже не посмотрел, потому что был уверен, что это сосед Толян. В такое время ко мне прийти мог только он.
За дверью стоял Грач.
Он сухо улыбался и смотрел мне в глаза. Очевидно, наблюдал за реакцией. Реакция, конечно, была – я чуть не выронил бутылку.
– Здорова, сосед.
Я не знал, что ответить, поэтому сказал:
– Грач.
– Не спрашиваешь, как я тебя нашел?
– Не все еще мозги пропил.
Грач кивнул на бутылку в моей руке:
– Ну да, говорят, мозги не пропьешь. Так говорят алкоголики перед тем, как окончательно превратиться в обезьян.
И захохотал, довольный своей шуткой. Я – нет. Отсмеявшись, Грач посерьезнел. Мы все еще стояли в дверях и глазели друг на друга.
– Что, внутрь не пригласишь?
– Зачем?
– Хм, – отозвался он. – А мы ведь знакомы с детства. Ну и плюс когда-то я тебе жизнь спас.
– Не спас, а не отнял.
– Разве это не одно и то же?
– Что ты хотел?
– Войти-то, может, предложишь? Или боишься, е-мое?
Я поколебался, но все же отступил в сторону, пропуская его. В этой квартире Грач не был никогда. Как и я в его. Он косился по сторонам, разуваясь. Я знал, что интерьер не мог впечатлить никого. Самая обычная двушка – со старой мебелью, старыми обоями и старыми полами. Времена, когда здесь каждые три-четыре года переклеивали обои, ушли вместе с родителями.
– Угостишь?
Почему бы и нет. Я достал из холодильника еще одну бутылку пива. Открыл. Грач сделал большой глоток и крякнул от удовольствия.
– Холодненькое… А помнишь, как мы совсем сопляками были. В песочнице играли. Мне лет восемь, наверное, было, а ты вообще зеленый. И ты у меня солдатика спер. А потом за домом прятался, когда я тебя искал. Помнишь?
Я не помнил ничего такого. Наверное, был слишком маленький. Или же Грач все выдумал.
– Вряд ли такое было на самом деле.
– Было, было, – хмыкнул он. – Знаешь, в чем фишка каждого человека? Мы запоминаем только истории, в которых мы ведем себя хорошо. Если мы когда-то сделали что-то неправильное, наша память старается избавиться от этого. Не вяжется с нашим образом. С тем, как мы себя изнутри видим.
Я вздохнул, начиная раздражаться и вообще терять терпение.
– Грач, ты пришел о детстве повспоминать?
– Расслабься ты. Почему бы и не повспоминать. Тогда мы были просто детьми. До того, как пришлось выбирать свою дорожку.
– И ты стал бандосом.
– А ты… Кстати, видел тебя сегодня в Доме Быта. Ты ведь меня тоже заметил, да?
– «Таун Плаза». Это теперь так называется.
– Да пофиг, хоть мавзолей. Что, поперли тебя из ментуры?