Вот она на него ворчит. Грэм улыбнулся, прислушиваясь к строгим ноткам ее голоса. Обычно люди так легко поддавались его обаянию, что Грэм давно потерял веру в людскую проницательность. Одна только Софи давала себе труд вглядеться в него и критиковать всерьез.
Он ласково улыбнулся ей, довольный, что снова сделался «Греем, шалопаем и бездельником», и на мгновенье забыл прикрыть улыбку обычным налетом иронии. Софи пораженно моргнула, глаза ее широко распахнулись от удивления. Грэм тут же пришел в себя, шлепнулся рядом с ней на сиденье в оконном проеме, намеренно смешал листки с переводом, чтобы она снова возмутилась и отвлеклась от такого несвойственного ему порыва искренности.
– Ну же, Софи, не молчите, расскажите, над чем вы работаете? Что у вас там за история?
Девушка бросила на него подозрительный взгляд и продолжила разбирать свои заметки.
– Вы серьезно или хотите позабавиться?
Грэм прислонился головой к оконной раме и утомлено прикрыл глаза.
– Знаете, моя хорошая, я слишком устал от забав, сейчас мне хочется просто сидеть в вашей тихой гостиной и слушать вас.
Софи терпеть не могла, когда он называл ее «дорогая» или «моя хорошая», терпеть не могла, потому что ее глупое сердце каждый раз вздрагивало. А еще потому, что слишком легко эти слова слетали с его губ. Должно быть, лорд Грэм Кавендиш обращался так к огромному количеству женщин – игриво в бальном зале или так же игриво в постели. Софи терпеть не могла быть одной из толпы.
Но сегодня с Грэмом творилось что-то странное. Он действительно казался усталым и вовсе не по обычной причине – «слишком много выпил, дамы всю ночь спать не давали». Усталый, больной, он как будто не мог расслабиться из-за некоей тайной заботы. Что само по себе было смешно, ибо Грэма вообще ничто не заботило. Забота предполагает привязанность.
Тем мне менее Грэм был здесь и хотел знать, над чем она работает.
Софи снова зашуршала своими страничками.
– Я… я пока не закончила, но мне кажется, что на сегодняшний день это моя самая любимая сказка.
Грэм пробормотал нечто ободряющее, Софи нервно вздохнула и начала читать. Грэм молча слушал, но девушка чувствовала, как с каждым вздохом напряжение покидает его.
– «…и богач женился во второй раз, и его жена привела в дом двух своих дочерей. У них были светлые, прекрасные лица, а сердца черные и злобные…»
Грэм фыркнул. Софи подняла глаза.
– Что тут смешного?
Не открывая глаз, Грэм спросил:
– Почему в ваших сказках красивые девушки всегда жестокие?
Софи слегка поморщилась:
– Ну, в этом вопросе сказки всего-навсего говорят правду.