Высокий лиф плотно облегал стан, но потом драпировки юбок свободно спадали, пробуждая воспоминание о туниках греческих богинь. Софи сама не понимала, как это получилось, но этот наряд создавал выпуклости там, где, по ее мнению, их не хватало, и придавал величавое благородство ее росту. Настойчивые уроки Лементера научили девушку не горбиться, да у нее и не было такой возможности – стоило ей только хотя бы чуть-чуть ссутулить плечи, как корсаж буквально не давал ей вздохнуть. Софи подозревала, что портной сделал это намеренно. Вероятно, намеренно.
Приглушенно-радужные тона платья придавали ее коже оттенок полированной слоновой кости, а рыжина волос на их фоне горела ярче. Да и Патриция вымыла ее голову неким средством с ароматом цветов и трав. Оно придало ромашковый блеск светло-рыжим волосам, которые прежде спадали на плечи неуправляемым и неухоженным потоком, сейчас же отдельные пряди вились изящными локонами вокруг лица, а остальные были высоко подняты и приглажены, что придавало ей еще большую элегантность и подчеркивало рост. Некоторые прядки слегка выбивались, но Патриция заверила Софи, что так даже лучше.
Софи обернулась через плечо, чтобы осмотреть себя сзади. От обнаженных плеч вниз пенился шлейф из серебристо-белой органзы, такой тонкой, что сквозь нее можно было читать. При малейшем движении шлейф слегка поднимался и всплывал в воздухе, как пара прозрачных крыльев.
Тем временем Патриция вправляла в узел волос на голове Софи новые нити жемчужных бус.
– Ты уверена, что действительно надо было кое-что выстричь?
Патриция усмехнулась ей в зеркале.
– Поздно об этом жалеть, мисс.
Горничная перестала топтаться на цыпочках, отступила на шаг, удовлетворенно вздохнула и хлопнула в ладоши.
– Сегодня ночью сам сказочный принц явится и похитит вас. Вот увидите.
Софи посмотрела в зеркало. Там отражалась совсем другая девушка, на нее ничуть не похожая, другими словами – красавица. Тут какой-то обман… но разве это не ее глаза? И рост, и волосы, и руки, и тонкая шея – все принадлежит ей, все настоящее! Какой же здесь обман? Просто новое платье, немного румян и пудры.
И маска.
Патриция вручила Софи вызывающего вида маску: усеянное жемчугом чудо с перьями белой совы, которому место на стене как произведению искусства, а не у нее на лице. Но маска удачно закрывала нос, но оставляла на виду глаза, делая их огромными и глубокими. Вот теперь она действительно превратилась в другого человека. В Софию.
«Вам нечего стесняться. Сейчас вы такая, какой вас задумал Бог, – сильфида, тростинка на ветру, язычок пламени».