Как только я заговорила, она полностью успокоилась. Ее отчаянный взгляд впился в меня, и чтобы она не увидела на моем лице, это заставило ее расслабиться.
— Тот мужчина. Он…, — она ахнула, задрожав.
— Он ушел, — ответила я, проведя пальцем по линии ее подбородка. — После того, как он испугал тебя, я отправила его чистить туалеты. Все мужчины, в любом случае, только для этого и годны.
— Спасибо тебе, — произнесла она, все сильнее отдаваясь моему объятию, цепляясь за меня, потому что я была ее единственным спасательным кругом, на который она рассчитывала.
— На здоровье, моя милая. Ты можешь сесть?
Она закусила губу и кивнула, затем медленно приняла сидячее положение. На ней была простая белая майка и подходящие тренировочные штаны. И то, и другое было предоставлено ей по милости Майкла.
Поскольку агенты были, как правило, существами ночными и обычно носили черное, заключенных же одевали в белое.
— Я хочу пойти домой, — сказала Сахара Роуз, ее голос дрожал.
— Скоро, милая, — пообещала я, зная, что это была ложь. Эта женщина, несмотря на причины и свою милую внешность, помогала преступнику.
Ее все равно накажут тем или иным образом. Таков закон. Я испытала приступ вины и сожаления, но тут же затолкала их поглубже.
— Во-первых, у меня есть к тебе несколько вопросов.
Я поднялась на ноги и, обхватив рукой ее запястье, помогла ей встать.
Я убедилась, что с ее стороны открылся неплохой вид на мою грудь. В случае, если она еще не заметила, что я женщина, я позволила пальцам скользнуть ей под майку и коснуться ее голого живота. Ощутив жар моих пальцев, она втянула в себя воздух. Поскольку мое желание к Люциусу еще не ослабло, до нее донесся мой медовый аромат.
— На стул, — сказала я ей. Она оперлась на меня сильнее, чем требовалось, и я помогла ей сесть на решетчатый стул. — Удобно?
Глядя на меня из-под опущенных ресниц, она кивнула:
— Да. Спасибо.
Я провела по ее щекам костяшками пальцев и опустилась перед ней на колени, осторожно раздвигая ее колени в стороны, чтобы мое тело оказалось между ними. Ее глаза стали больше, и она облизала губы.
— Мне и вправду нужна твоя помощь, милая, — сказала я. — Твоя жизнь зависит от этого.
— Я не могу сказать вам то, что вы хотите знать, — ответила она, умоляя меня взглядом понять ее.
— Можешь, — настаивала я. Мои пальцы проследили линию талии поверх ее брюк, отчего ее живот сжался. — Ты ведь хочешь помочь мне; ты знаешь, что хочешь.
— Нет, я не могу, — проблеяла она, но я уже видела, как внутри нее ведется настоящая война.
ЙенЛи вероятно угрожал ее жизни или жизням ее семьи, если она хоть осмелиться произнести слово о его действиях. Но ей ведь не хотелось влезать в еще большие неприятности.