— Что ты здесь делаешь?
— Уверен, тоже что и ты, поэтому не стоит терять время. Сюда. — Люциус схватил меня за руку… в этот раз я не стала причинять ему боль… и потащил к стене, на которой изображены обнаженные, резвящиеся пары.
Он протянул руку, лаская пальцами между ног рыженькую девушку.
— Что ты…
Расписанная стена отъехала в сторону, открывая темный проход. Я чуть не захлопала от волнения. Ведь оказалась права на счет коридора! Люциус ухмыльнулся (все еще слегка болезненно) через плечо, прежде чем затащить меня внутрь.
Дверь закрылась, и абсолютная темнота окружила нас. Абсолютная тишина.
Люциус не замедлился, пока мы спускались по лестнице.
— Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь. — Мои слова эхом отразились в небольшом, тесном пространстве.
— Я был здесь тысячу раз и знаю дорогу.
Прошла вечность, или, возможно, всего несколько минут, когда он резко остановился. Люциус отпустил мою руку. Затем послышались скрежет, лязг и его приглушенные проклятия, а затем другая дверь открылась.
В поле зрения появился свет.
— Здесь, — сказал он.
— Мы можем говорить? — прошептала я.
— Звуконепроницаемые стены.
Мы вошли в простую серую комнату, где в одной стене вмонтировали стекло, больше ничего. Окно смотрело в библиотеку, где Джонатан развалился на зеленом диване, Клаудия сидела напротив него. У каждого в руке был стакан с темной, насыщенной жидкостью.
Я остановилась и уставилась на них, но Люциус подошел к стеклу и нажал кнопки на панели. Динамики ожили, и мы смогли услышать разговор.
— …не причинит ей вред здесь, обещаю, — сказал Джонатан.
— Да неужели? Твой друг приехал из Нового Далласа, потому что узнал о местонахождении Иден. Он преследователь, Джонатан. Опасный преступник, который однажды похитил ее и запер. Теперь, ты можешь со стопроцентной уверенностью сказать, что он оставит ее в покое?
Джонатан усмехнулся.
— Хантер, несомненно, может вытворить что-то подобное. У парня стальные яйца. Но я не его отец, и не могу контролировать его.
В глазах Клаудии вспыхнул гнев.
— Ты смеешься над этим?
— Клаудия…
— Нет. Иден — чужая и мой сотрудник, и, следовательно, я ее защищаю. Или ты удержишь своего друга подальше от нее под жестким наблюдением, или я расскажу все СМИ. Ты знаешь, некоторые из них симпатизируют иным и растопчут тебя.
Я удивленно моргнула. Она защищала меня, боролась. Не отступала. Решительно хотела помочь мне. В этот момент я поняла, что Клаудия не работает с или на Джонатана.
Она на самом деле заботится о своей работе, о чужих.
Джонатан сжал челюсть.
— Очень хорошо, — бросил он. — Я поговорю с ним. — Закончив разговор, он встал на ноги. — Пошли. Я провожу тебя на вечеринку.