Я проделала тоже самое со своими. Затем отпихнула простыни все еще разделяющие нас, пока наконец мы не оказались полностью кожа к коже.
Я втянула воздух от чистого жара и правильности.
Люц заскулила.
Люциус вновь оторвался от меня.
— Хорошая девочка, — кинул он через плечо. Затем встретился со мной взглядом и его тон изменился, став глубже. — Очень хорошая девочка. — Капельки пота стекали по его вискам. Он прищурился, отчего вокруг его глаз появились морщинки. — Ты — крикунья. Точно могу сказать. Просто попытайся не кричать.
— Я не крикунья, — яростно прошептала я.
На его лице появилось выражение чистейшего удовольствия, лишь слегка сглаженное насмешкой и удовлетворением.
— Тогда приготовься, детка, потому что я заставлю тебя кричать.
— Хватит болтать. — Я притянула его голову к себе, захватывая губы Люциуса в поцелуе, который прожег меня до самых костей.
Руками, я исследовала все тело Люциуса. Его соски вонзились в мои ладони. Мышцы спины подрагивали, когда я проводила по ним руками, а ягодицы сокращались.
Я согнула колени… и ощутила оружие, прикрепленное к бедрам Люциуса.
Очередной барьер. Я выругалась себе под нос.
— Сними его, — нетерпеливо прошептала я. — Скорее.
Я никогда в жизни еще не видела, чтобы мужчина так быстро вскакивал и разоружался.
Снимая оружие, Люциус не отводил от меня взгляда и жар опалял меня. Кровь быстрее побежала по венам, подгоняемая порывом страсти и возбуждения, когда я скользнула взглядом по его телу. У него большой член, такой толстый и твердый.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать тяжелый вдох и сжала в руках простыни, чтобы не дотянуться и обхватить его плоть.
Я умирала от желания и ощутила влагу между бедер. Я хотела, чтобы Люциус вошел в меня, растягивая и проникая глубоко.
Наконец, он был абсолютно голым. Больше никакого оружия. И следующее, что я осознала, он лег на меня и разместился между моих ног.
Оружие, лежавшее вокруг нас, подпрыгнуло на кровати от его быстрого движения.
Не говоря ни слова, Люциус проник в мое естество.
Я задохнулась от экстремального удовольствия и пьянящей чувственности.
Он большой и длинный. Ствол Люциуса растягивал меня почти до боли, но вскоре эта боль растворилась в удовольствии. Конечно, у меня были другие мужчины.
Были ведь? Я вдруг не смогла вспомнить образ ни одного предыдущего мужчины. Существовал лишь Люциус. Лишь ощущение его рук, рта и члена.
— Иден, Иден, Иден, — повторял он мое имя, проникая глубже в мое тело дюйм за дюймом. Наконец, он полностью вошел в меня, но не двигался. Оставался совершенно неподвижным. Люциус смотрел на меня, прижав руки к моим вискам. — Я не воспользовался средством предохранения.