Маман встала на ноги. Она кинула холодный враждебный взгляд на Вэйна.
— Это все твоя вина. Вы волки подвели меня к этому. До того, как вы появились, у нас был мир и покой, а сейчас…
— Мы виноваты? — зарычал Вэйн. — Мой брат никогда бы не впутался в это, если бы не твоя дочь! Я вот-вот потеряю свою стаю и свою жену, и все из-за кого? Из-за медведя?
Эйми отшатнулась назад, словно эти слова больно ударили ее. Вэйн окинул ее тяжелым холодным взглядом.
— Тебе лучше найти моего брата и привезти его ко мне.
— А если я не смогу.
— Ты не захочешь услышать ответ на этот вопрос, маленькая медведица. Поверь мне.
Эйми содрогнулась, когда поняла что происходит. Вэйн собирался окончательно предать Фанга, а она должна стать средством для этого.
Эйми стояла в своей комнате, собирая все, что было у нее. Свою одежду, украшения, книги. Но, в отличие от других, она не собиралась прятаться. Она намеревалась найти Фанга, и сбежать с ним от всего этого дерьма. Она не станет одной из тех, кто передаст его в руки преследователей. Ему и так досталось.
В дверь тихо постучали.
— Войдите.
Это был Дев. Он стянул волосы сзади в конский хвост, закатал рукава рубашки, открывая тату двойного лука и стрелы. Эйми считала это достаточно забавным, хотя и рискованным: так как Дев не был Темным Охотником, татуировка наверняка раздражала Артемиду. Он замешкался в двери, обводя комнату грустным взглядом.
— Ты собираешься ехать во внедорожнике вместе с женой Куинна?
Бекка была беременна и не могла путешествовать, используя свои магические силы.
— Нет. Я не собираюсь эвакуироваться со всеми.
Дев распахнул дверь и вошел внутрь. Его взгляд остановился на открытом чемодане.
— Тогда что ты делаешь?
— Я уезжаю, но не с вами.
— Почему?
Эйми вздохнула, сложила футболку и положила ее в сумку.
— Я поставила под удар всех. Я должна уйти — это справедливо.
— Ты с ума сошла?!
Не совсем, но в данный момент она и правда немного тронулась. Maman точно согласилась бы с этим.
— Мне нужно было уйти с Фангом, когда он звал меня. А сейчас… — она сжалась от воспоминаний, — Я так всем навредила здесь.
— Как ты пришла к таким выводам?
— Именно я отнеслась враждебно к шакалам и заставила их напасть на нас. Это была я, кто цеплялся к Стоуну все эти годы.
— Я — тот, кто запер его жалкую задницу в клетке и угрожал ему, — усмехнулся Дев.
— Нет, я инициатор. Ты знаешь, как неумолима Mamаn. Я должна уйти прежде, чем она сама убьет меня.
Дев выхватил рубашку из ее рук и вынудил посмотреть на него.
— Ты — ее единственная дочь. Боги, Эйми, ты знаешь, насколько мы все еще горюем о Бастиане и Гилберте. Не заставляй нас горевать и о тебе. Ты — моя кровь. Для лучшего, для худшего, для войны, для мира. Ты — единственная младшая сестра, которая у меня есть, и я умру, если потеряю тебя. Maman и Papa и того хуже.