Это, должно было ей помочь получить ответ, не рассказывая истинную причину ее вопроса.
Карсон тщательно подбирал ответ, буравя ее взглядом.
— Честно?
Она кивнула
— Никто в действительности не знает. Все предположения насчет этого, основаны на ДНК. Может дефект генов, о котором мы не знаем. Дефект при рождении, если хочешь. Что-то, что заставляет людей жаждать несоответствующих сексуально партнеров. Но… — он отвел взгляд.
Отлично, у нее врожденный дефект.
— Но? — подталкивала она, ожидая услышать другое объяснение, в котором у нее не будет хромосомных повреждений.
— Лично мне интересно, не могли ли это придумать Мойры для нас, в качестве дополнительного наказания?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, посмотри на Рена. Несмотря на то, с кем он решит построить пару, человеком или Вер-Охотником, скорее всего он будет бесплодным. Всякий раз, когда Каттагария, мужчины или женщины, соединяются с человеком, нет никакого шанса, что у них будет потомство. Даже у меня, аркадианца, очень мало шансов стать отцом, потому что мой отец был человеком. Думаю, это один из способов, которые придумали Мойры, чтобы уничтожить наши виды.
Эйми никогда даже не думала об этом. Какими же жестокими могли быть три богини в действительности?
С другой стороны…
— Может здесь есть какой-то скрытый смысл, который может обозначать подарок от Мойр.
Карсон кивнул:
— Совершенно верно. Это бы объяснило, почему так часто происходят связи между нашими видами. Думаю, это для того, чтобы и Аркадианцы и Каттагарийцы вымерли вместе. Мойры надеются, что женщины будут отвергать мужчин, а потом и тот и другой останутся бесплодными до конца жизни. Это на самом деле жестоко.
Да уж. Но это все равно не объясняло ее тяги к Фангу.
— Ты когда-нибудь слышал о разновидовых браках?
— Что ты имеешь в виду?
— В случае с Реном, хотя они не были из одного вида, но по сути оба были кошками. Ты когда-нибудь слышал, чтобы, например, волк хотел связаться с ястребом или драконом?
Или в ее случае, медведем.
Она откашлялась, прежде чем перейти к самой важной части.
— Особенно, если, скажем, один из них был Аркадианцем, а другой Каттагария?
Карсон нахмурился, как будто бы ее вопрос был совершенно нелепым:
— Нет. Этого никогда не случалось. По крайней мере, я о таком не знаю. Боже, я не могу представить ничего хуже этого. А ты?
Вообще то, да, она могла, и еще много чего, на самом деле. Но она не собиралась говорить ему об этом, опасаясь, что он расскажет все ее матери.
— Это крайне ужасно.
И она действительно так считала. Как Эйми вообще могла подумать о том, чтобы прикоснуться к Фангу? Как сказал Карсон, это было противоестественно и неправильно. Это нарушало все, что она знала о своем народе и их традициях. Всё. Тем не менее, она не могла выбросить его из головы. Он мелькал в ее подсознании, как манящий свет, который притягивал ее фантазии, как только она переставала их контролировать. Даже сейчас, часть ее хотела найти его.