Сознательно ослабив центральную часть своей обороны на валу, за ночь Рокоссовский перебросил дополнительные силы в район Прудникова и прочно закрыл опасный участок фронта. Одновременно с этим советская оборона насыщалась подразделениями, отступающими с запада. В течении всего дня и всей ночи через Марфовку, Ленинск и Семь Колодезей шли соединения трех армий, которые по своей численности едва могли превосходить один армейский корпус.
Появление свежих войск в районе Прудникова, помогло отразить три атаки противника на следующий день. Брошенные на этот участок истребители не позволили противнику разрушить советскую оборону с воздуха, а подтянутые за ночь гаубицы вместе с противотанковой артиллерией не позволили немецким танкам её прорвать.
Не желая позволить противнику полностью отвести войска за Турецкий вал и дать ему закрепиться, Манштейн приказал перебросить главные силы 22-й танковой дивизии в район Прудникова, отказавшись от идеи преследования отступающих соединений противника.
Весь день 12 мая шло сосредоточение войск для штурма Турецкого вала, который последовал утром следующего дня. С целью отвлечения внимания противника, Манштейн инициировал штурм северного участка вала куда из Семи Колодезей отошли остатки 51-й армии.
Атаки были благополучно отбиты, что входило в планы немецкого генерала, однако не это было главным в них. Готовясь атаковать, Манштейн решил ещё раз прибегнуть к своему коронному приему. На этот раз внезапный удар в спину противника должны были нанести парашютисты, которые должны были высадиться на побережье и в районе Марфовки.
Именно там должны были атаковать немецкие войска и при помощи двойного удара прорвать советскую оборону. План был хорошо, дерзок и решителен, но не везде высадка воздушного десанта прошла успешно, несмотря на то, что посты воздушного наблюдения слишком поздно подняли тревогу.
Высадившиеся на побережье, немецкие парашютисты максимально использовали фактор внезапности. Они сразу ударил в тыл занимавшим этот участок обороны советским солдатам, которых в это время с фронта атаковали танкисты Бредова.
В результате двойного удара оборона советских войск была прорвана на ширине трех километров. Выставив на месте прорыва крепкий заслон, Апель бросил бригаду Бредова в прорыв на Керчь, до которой было рукой подать.
Сообщение о прорыве русского фронта обрадовало Манштейна. Он уже приказал ординарцу достать бутылку французского коньяка и плеснуть несколько капель в маленькую рюмку к утреннему кофе, но питья коньяк ему так и не пришлось.