Севастопольская страда.
Глава I. Назначение Гинденбургом.
Скупой свет лампы от дизельного движка, освещал карту боевых действий в штабе Н-ской дивизии, куда два часа назад прибыл командарм-16, генерал-майор Рокоссовский.
Тяжко, очень тяжко было наступать в самом начале февраля, когда весь запал декабрьского наступления уже иссяк, а Ставка упорно требовала продолжения наступления. Трудно было не только в том, что все резервы, заботливо приготовленные Сталиным для контрнаступления, уже иссякли, а враг оказывал упорное сопротивление. За каждый город, каждую станцию и даже деревню велись ожесточенные бои, которые приходилось брать, неся потери в расчете 3 к 1.
Некоторые из командиров отказались от лобовых ударов и стали применять тактику нанесения охватывающих ударов, заставляя противника под угрозой окружения отступать, но таких, к сожалению ещё недостаточно много. Больше было тех, кто не мог или не хотел постигать суворовскую "науку побеждать".
По этой причине во многих частях взаимодействие танков, пехоты и артиллерии было поставлено из рук вон плохо. Не было единого оркестра, чье могучее звучание заставляло противника отступать. Очень многих комдивов приходилось буквально пихать, заставлять наступать, а не имитировать бурную деятельность.
Именно по этой причине, генерал Рокоссовский был вынужден покинуть штаб своей армии и выехать в Н-скую дивизию, для разъяснения комдиву и его помощникам цели и задачи предстоящего наступления.
Выполняя приказ Ставки, командарм сумел взять важный опорный пункт немецкой обороны Сухиничи. Теперь предстояло взять Поповку, которую немцы превратили в хорошо укрепленную крепость.
Вызванный в штаб армии комдив произвел на Рокоссовского впечатление толкового человека, но когда начштаба армии Малинин стал проверять степень готовности дивизии к наступлению, картина оказалась неприглядной. Комдив либо не мог, либо не хотел наступать, и командарм был вынужден нанести к нему визит.
Прибыв в штаб дивизии, генерал потребовал от каждого из приглашенных командиров отчета об исполнении подготовки наступления. С хмурым лицом он слушал их рапорта, затем ругал или хвалил в зависимости от доклада, а затем отдавал новые приказы и устанавливал сроки их выполнения.
По мере того, что спрашивали и как делали записи в свои полевые книжки, командарм определял для себя степень доверия к тому или иному командиру. В целом, от их докладов у него складывалась положительное впечатление от дивизии. Из общей картины выпадал начштаба дивизии. Если брать за основу, что желающий решить задачу человек ищет способы её решения, а не желающий ищет причины, то начштаба относился ко второй категории.