— «Наверно, стоило бы»?
— Да, твёрдо ответил Алистер, — наверно, стоило бы. Мне сложно это объяснить, не рассказывая всю истории Майкла Фромли, но этот молодой человек имеет очень хрупкую грань между фантазиями и реальностью. С чего бы нам в это верить, только из-за того, что он такое сказал? Как мы могли быть уверены, что его признание в убийстве Мойры Ши — правда, а не ещё один пример его насыщенных фантазий наяву?
— А мёртвое тело — не достаточное доказательство? — спросил я. — Чтобы удостовериться, правда ли это, вам надо было всего лишь связаться с вашими «контактами» в полиции, как и в случае с делом Уингейт в Добсоне. И ваш источник сообщил бы, существует ли жертва по имени Мойра Ши.
— Именно это я и сделал! — бросился в защиту Алистер. — Но вы не понимаете одного: знание этого не решает проблему. Конечно, я позвонил в полицию. И просмотрел колонки криминальных новостей в «Таймс» и «Уорлд». Но ни полиция, ни сам Майкл не рассказали мне ничего, что не было бы достоянием общественности и не сообщалось на страницах каждой газеты в городе.
Девушка по имени Мойра Ши была убита в пустом складе у реки множественными ножевыми ранениями. Последний раз её видели, заходящей в подземку. Напоминаю ли эти обстоятельства детали беспокоящих Майкла фантазий? Определённо, да.
— И ещё, — он опёрся о столешницу и понизил голос, осознав, что говорит слишком громко, — как я или Фред могли с уверенностью сказать, что Майкл просто не позаимствовал признание в убийстве со страниц в «Геральде»? Он постоянно подпитывал свои фантазии деталями из статей в газетах и журналах. Могли ли мы быть убеждены, что он действительно совершил убийство? Или просто хотел его совершить, представлял, как совершает, потому что оно так идеально отображало его собственные фантазии?
— А как насчёт вещественных доказательств? — я тоже начал злиться. — Или свидетелей? Что угодно, подтверждающее или опровергающее причастность Фромли. Если бы вы детально описали всё полиции, она бы разобралась.
— Прошу вас, — произнёс Алистер, — не думайте, что я всё пустил на самотёк. Когда он нам признался, был уже октябрь 1903 года. Прошёл почти год с убийства Мойры Ши в августе 1902 года. Вы прекрасно знаете, как плохо сохраняются места преступлений даже в течение суток после самого преступления.
Он был прав. Времени прошло слишком много. Отсутствие интереса к вещественным доказательством было моим самым огромным разочарованием в департаменте.
— Но вы должны были попытаться, — заспорил я. — Могли быть и другие вещественные доказательства, связывающие его с совершённым преступлением. Дело могло быть пересмотрено в свете имеющейся у нас теперь информации.