— Откуда вы это знаете? — потребовал я ответа.
— Несмотря на многочисленные проблемы, Майкл всегда был очень искренен со мной. Он сказал мне так, и я верю ему, — он замолчал на мгновение. — Он был и остаётся опасным человеком. И я знал его потребности, — голос Алистера гудел от эмоций.
— Я знал, что если мы не добьёмся с ним успеха, он попробует снова — и в следующий раз он убьёт. Поэтому мы поставили рядом с ним охранников. Все деньги шли от Уоллингфорда. Мы наняли охрану, чтобы защитить и окружающих, и себя. Вдобавок, мы регулярно проводили с ним беседы, чтобы понять Майкла и суметь его реабилитировать. Мы очень напряжённо работали, и мне казалось, что у нас получилось. Он сам сказал, что его мечты в течение дня стали более редкими и менее жестокими. Он даже прошёл собеседование на работу в доках на Фултон-стрит и выглядел куда более счастливым, чем раньше. Всё шло довольно гладко до того дня, когда он исчез. И за последние две недели мы не наши ни одной зацепки, где его искать, пока прошлой ночью я не получил известия об убийстве, произошедшем в этой самой комнате.
— Но вы пока так и не объяснили, почему — почему именно — вы считаете Фромли убийцей Сары? — возразил я. — Я понимаю, что он опасен и в прошлом зверски избил молодую женщину. И то, что он исчез, не может не внушать тревоги. Но я не вижу ни одной конкретной причины подозревать его в моём деле.
Алистер тяжело сглотнул:
— Вы правы. В точку. Но есть кое-что ещё, и только вы можете это подтвердить. Потому что то, что я слышал о месте преступления, полностью отражает фантазии, вынашиваемые Майклом на протяжении последних нескольких лет. Прочтите это — протянул он мне листок бумаги — и скажите, что не разделяете моего беспокойства. Это лишь одна из многих моих заметок по делу. В остальных говорится о том же.
Порывистый ноябрьский ветер пронёсся мимо дома, и стёкла в окнах задребезжали. Я взял у Алистера лист бумаги и быстро просмотрел его.
«Четверг. 18 марта.
Сегодня он рассказал о ещё одном дневном видении. Уже в пятый раз за этот месяц. Объектом была молодая девушка около двадцати лет, которая села в его машину в центре города. Это была блондинка в синем платье. Очень красивая. Он вообразил, что она швея, и добавил к этому множество грязных подробностей из её жизни. Затем он начал развивать идею по сценарию, который я уже давно заметил:
1. Овеществление: он мысленно унижает её, пока в его мечтах она не становится человеком, не заслуживающим уважительного отношения.
2. Воображение: он представляет, как общается с ней, добиваясь определённого результата. Он ощущает прилив возбуждения, когда она подчиняется ему при виде ножа; восхитительное чувство контроля, когда он сам решает, где и как она умрёт.