Под прикрытием ночи китайцы-чекисты расстреляли их в бывшем павильоне яхт-клуба.
Там же, по слухам, окончил свои бурные дни бывший член финского совета народных комиссаров, дегенерат-алкоголик Хаапалайнен, расстрел которого скрывался несколько лет.
На второй день, утром, я направился в Катаянокка — «снимать» агента под номером 90.
В подчердачной каморке ютилась семья в пять душ…
Сам — «номер 90», его жена, двое рахитичных детишек и прикованный к постели, разбитый параличом старик — отец Уймонена.
Я вызвал его на улицу.
Назвал пароль и сообщил ему мотивы прихода.
Командировка по «важному делу» возымела свое действие. На его одутловатом лице пьяницы появилась счастливая улыбка.
— Когда надо ехать? — спросил он хриплым басом.
— Как только приедет проводник, — ответил я.
— Надолго? — спросил он снова и, кивнув головой на красное здание тюрьмы, мимо которого мы прошли, проворчал: — Вот тут и меня солили «лахтари».
Я не обратил внимания на его замечание и предложил прийти на Мункнесский пост сегодня же вечером за деньгами и письмом.
«Номер» дал согласие и попросил аванс сейчас же на хозяйственные расходы.
В одном малолюдном переулке я передал ему две тысячи марок и расстался.
«Снят», — подумал я, идя по деревянному настилу к сверкавшему в лучах солнца заливу.
Вдали маячили «Коркеасаари», направо — Бренде, налево — Свеаборг.
Спустился на лед и побрел к стоявшим в доках крейсерам.
Наши бывшие боевые единицы Балтийского флота.
Обогнул Свеаборгский порт и вышел на одну из пустынных улиц.
Пошел к городу.
Здание бывшего Морского собрания…
Клуб матросов-анархистов в 1918 году. На вышке белый с синим крестом флаг.
Скаттуденский мост. Русская церковь — на скале.
Отсюда, с этого моста, в первые дни революции опьяненные кровью матросы сбрасывали в воду расстрелянных офицеров.
На нем был убит «командующим Балтийским флотом», матросом Дыбенко, юный гардемарин попавшийся на глаза пьяной ораве главы «штаба».
Через него проехали залитые кровью сани с убитыми на Лоцманской улице одиннадцатью офицерами «Петропавловска». По приказу Раскольникова. И там, где теперь стояла заколоченная президентская пристань, брошены в прорубь…
Нанял такси и, поехав домой, всю дорогу думал о номере 90.
Верней, о тех, кто останется в той подчердачной квартире.
Первое задание центра было исполнено в точности.