— Вы что же, помимо того и фальшивомонетчик? — бросил я раздраженно.
— И совсем нет. Я печатаю то, что разменивается на валюту. Документики, товарищ, — ответил, горделиво улыбаясь, Дружеловский и, вынув из портсигара новую папиросу, закурил. — Теперь я поеду в Мюнхен — прямо на конгресс монархистов «Великой Баварии». Потом в Берлин, дальше Вена, Будапешт и София. Задания всюду. Знаете, я готовлю свинью сенатору Бора. И получит он сюрпризик, мое почтение, — продолжал бред умалишенного «гость» и, чему-то улыбаясь, покачивал головой.
Я решил прекратить надоедливую болтовню и сказал вставая:
— Давайте спать. Уже третий час. Мне завтра надо рано встать.
— Ложитесь, я не могу уснуть раньше пяти-шести. Накурюсь до одурения и спать. Кстати, у вас нет кокаинчику? — произнес Дружеловский и швырнул на пол окурок.
— Я не имею этой гадости, товарищ, — резко ответил я и направился в спальню.
Закрыл за собою дверь.
Не знаю, спал ли я час, как меня разбудил осторожный стук в дверь. Вскочил.
— Кто там? — спросил я включив свет.
— Не спится… Простите. Черт знает до чего изнервничался в этой дороге. Закрою глаза — мерещатся шуцманы, и баста, — сказал, входя в комнату, бледный Дружеловский.
— Выпейте виски, — предложил я назойливому гостю и нехотя встал.
— Когда я за работой — мне легче… Дьявол знает, что со мной. Дайте выпью пару стаканчиков. Жена тоже расстроила. Скулит все: перестань работать, — произнес Дружеловский и, подойдя к дивану, опустился на него тяжело и порывисто дыша.
Я понял — передо мной был наркотик. Он выпил несколько стаканов виски и содовой воды.
— Нет, наша работа сволочная, — промолвил он, откинув голову к спинке дивана, — нервы треплет, окаянная.
— Но зато денежная, — уронил я сухо.
— О да! Страшно денежная, — взглянув на меня злобным взглядом, сказал он и криво улыбнулся. — Деньги все. Вы тоже денежный коммунист, не так ли? — злорадно продолжал он, — все мы денежные.
— Если хотите еще — бутылка на камине, — не обращая внимания на его слова, сказал я и направился к кровати.
— Спасибо — выпью. Засните, а я еще посижу. Одному страшно, да, — тихо произнес он и обхватил голову руками.
Утром я нашел его спящим на диване, в правой руке был судорожно сжат никелированный браунинг.
На заграничном паспорте фотографии владельца-финна подменили снимком Дружеловского, «освежили» печати, и он поехал через Торнео и Швецию в Берлин.
«Гости» покинули Финляндию, а я принялся за обычную работу. По заданию Бобрищева мной составлялись новые списки командного состава шюцкара, и к этой работе были привлечены все городские и провинциальные агенты моего района. Девятнадцать «номеров»! Доставляемые сведения классифицировались, переписывались и поступали в распоряжение проверочного бюро, которым ведал Миклашевский. Еженедельные сводки об эмигрантских настроениях, пополнение картотеки новыми адресами и наблюдение за членами финкомпартии — серые будни шпионской жизни…