Мама Виви почти безвылазно в больнице. Впрочем, она вышла отдать мне ключи от дома. Чтобы я позаботился о Сильвии. Мы с Кэрри говорили на крыльце – в дом она явно не хотела заходить.
– Вив страдает биполярным расстройством, – сказала Кэрри. – Я сообщаю тебе об этом с ее разрешения.
Как минимум минуту я ни шевельнуться, ни слова выдавить не мог. Кэрри смотрела на меня печально и нежно. Мы молчали невыносимо долго. Такое сразу не переваришь. В смысле, я думал, «биполярное расстройство» – это частая и резкая смена настроения; ну да, Вив такая. Просто я… я не знал, с чего начать. Наконец сказал:
– Я догадывался. Видел ее руку. В смысле шрам. Это она сделала из-за расстройства, да?
– Отчасти.
Кэрри стояла и смотрела – как я буду реагировать.
– В прошлом году у Виви была депрессия. По крайней мере, я так думала. И не я одна. Ей прописали лекарства. Ну, после уже. А потом выяснилось: депрессия депрессией, но все еще сложнее.
– То есть лекарства не подействовали?
– От депрессии-то они помогли. Виви снова стала веселой, шила, рисовала. Правда, я ее ловила на употреблении спиртного. И с косячком тоже. И кредитку мою она брала без спросу, и из дома вечерами сбегала. Но я думала, это нормально для подростка. Радовалась даже. Мол, раз ведет себя как другие девчонки – значит, порядок. Мне и не снилось, что это все симптомы. А потом стало совсем плохо. Тогда мы обратились к специалисту. И сменили лекарство. Я очень, очень многого не знала. – Кэрри потупила взгляд и добавила: – Я и до сих пор очень многого не знаю.
Определенно, Кэрри разрывалась между желанием быть со мной честной и стремлением не выболтать лишнего. Я ей сказал, что все нормально, Виви, если захочет, сама подробнее расскажет. А пока я решил сам пошарить в Гугле.
Ну и пошарил. Вот они, симптомы: раздражительность, рискованное сексуальное поведение, скачка мыслей, несвязная речь. Бывает биполярное расстройство I типа, бывает – II типа. А бывает смешанное, с быстроцикличной сменой фаз, циклотимическое расстройство. В теории все по полочкам разложено, только я никак не мог определить, чем именно страдает Виви.
Я сидел перед компьютером, сжимая виски ладонями. В последние недели Виви изменилась. Мне, наверно, следовало что-то заподозрить. Может, я, сам того не зная, воспользовался ее заболеванием? Но я же ничего плохого не хотел. Что, если Виви теперь иначе будет ко мне относиться? Конечно, дело не во мне одном; только выходит, что я один несу ответственность. Не представляю, что дальше делать.
Поэтому сосредоточиваю мысли и силы на ресторане.