Бегу по следам целой стаи вопросов. Что нам делать? Сайлас и правда повременит с колледжем? Может, сказать уже Феликсу, что маме требуется врачебная помощь? И никто не отменял наследственность. У папы было слабое сердце; не пора ли мне провериться?
После папиной смерти я погуглил здоровую пищу. Теперь почти каждое утро варю овсянку. Похоже, братья и сестры понимают мой страх. Я, в свою очередь, стараюсь овсянку разнообразить – сдабриваю то арахисовым маслом с бананом, то кленовым сиропом с грецкими орехами, то клубникой с сахарной пудрой. Если младшие просят оладий, я выбираю рецепт с овсяными хлопьями и шоколадной стружкой. Не уверен, что пичканье овсянкой – панацея, но это лучше, чем ничего.
Папа был крупный мужчина. Не тучный, нет – просто высокий, широкоплечий, плотного телосложения. Виви сказала бы, что одну из прошлых жизней он провел в образе секвойи. Мы, все шестеро, сложением пошли в маму. Она среднего роста, узкокостная. У меня и Наоми темные глаза и волосы – сказывается папина сицилийская кровь. Остальные светлее мастью – как мама. С тех пор как умер папа, я всматриваюсь в лица Сайласа и Исаака, ищу и нахожу папины черты – форма носа, мимика, прищур. Феликс говорит, я с каждым днем делаюсь все больше похож на папу – но самому судить об этом трудно.
От этих мыслей меня избавляет Виви. Она живет в режиме овердрайва, за ней поспевать нелегко. Столько энергии на это уходит, что совсем нет времени сосредоточиться на собственном жалком бытии. Виви все заполнила новыми воспоминаниями; теперь моя жизнь стала «совсем как раньше минус папа». С подачи Виви мы целый час едем к ближайшему «Тарджету»[4], где катаемся по проходам на велосипедах, а Лия забавляется мячом-прыгуном, пока менеджер нас не выпроваживает. Виви вместе с Исааком сочиняет пьесу: «Давным-давно жил да был пекарь, и звали его Пол Пузан, и хлеб он пек до того вкусный, что по ночам в пекарню забирались разные зверушки, чтобы полакомиться». Спектакль всего один, Исаак в главной роли, укомплектован папиным поварским колпаком, подушкой вместо заявленного пуза и усами, которые Виви собственноручно рисует подводкой для век. Виви – художник по костюмам, режиссер по свету и Главная Мышь. Бека в одной сцене играет Второстепенную Мышь, в другой – Енота. Лия играет Белку, которая уговорила Пола Пузана печь для зверей хлебцы с желудями. Реквизит выпекал, разумеется, я; Сайлас и Наоми устроили овацию. Мама из спальни не вышла. Назавтра младшие поднялись к ней, разыграли несколько сцен. Она смеялась их глупому веселью, пока не разрыдалась. Я увел младших, оставил маму наедине с собой.