В голосе его звучали надежда и грусть, в глазах – почти мольба. Почти… золотые смешинки все дело портили.
Однако не на ту напал! Плавали – знаем! Кто ж про злого и доброго полицейского не слышал? Синеволосый гад этот психологический прием эксплуатирует не впервой. То орет на меня, то по головке гладит – и что в результате? Один черт, я оказываюсь на следующем уровне объявленной им игры. Вот и сейчас наверняка прочтет нотацию, похлопает дружески по плечу и швырнет в пасть очередного мифического чудовища необъятных размеров. Или на новую порцию железных копий отправит. Или в еще одну банку с какими-нибудь генетически модифицированными особями, или…
– Проснись, Веро́ника! – потребовал собеседник, щелкнув пальцами возле моего лица.
Кожи тут же коснулся легкий ветерок, оказавший отрезвляющее воздействие на сознание и оздоровительное – на организм. Магия отражений, как пить дать! На сей раз целительская.
– Во-первых, я Верони́ка. Мог бы уже и запомнить, Твое Забывчивое Величество. А во-вторых… даже не думала засыпать! Просто замечталась, – в слова помимо воли закрались тоскливые нотки. О-о-о, только бы не заметил! А то решит опять меня пожалеть, как после задания с копьями, где смертью храбрых погибли моя спортивная кофта, часть левой штанины и одна ни в чем не повинная тапка. Хорошо хоть я выжила! Чудом, не иначе.
У чуда были синие всклокоченные волосы c выгоревшими концами. Брови и ресницы цвета индиго и… злющие-презлющие желтые глаза. Он использовал скопление металлических стержней в качестве портала и умудрился поймать меня, уставшую висеть на колючей лиане, в тот самый момент, когда я с жалобным писком выпустила из ослабевших пальцев спасительную ветвь.
– Ты должна была забратьс-с-ся на дерево, – прошипел тогда король. – Разве это сложно?
– Очень, – всхлипнув, призналась я и уткнулась носом в его плечо.
Прохладный шелк рубашки заменил мне носовой платок, а медленно левитирующий вверх мужчина – лифт. И все было хорошо, пока он не начал меня утешать, укачивая в объятиях и шепча на ушко что-то вроде: «За что мне такое наказание досталось?», «Почему тринадцатый вызывающий не парень?» и «Как можно быть настолько неприспособленной к жизни курицей?»
Я обиженно насупилась. Спаситель (он же мучитель), оценив перемену моего настроения, ехидно заметил:
– Если время страданий закончилось, то тебе, Веро́ника, пора переходить на следующий уровень.
Я скривилась, он рассмеялся.
– А может, ты лучше заманишь к себе какого-нибудь юношу, как и хотел, а меня отправишь домой? – без особой надежды предложила я. – Ну зачем тебе курица, которая к тому же и не пету… э-э-э… не парень?