В комнате Данте было всего одно крошечное восьмиугольное оконце, но и его оказалось достаточно, чтобы увидеть, как солнце неторопливо опускается за горизонт, а улицы и каналы пробуждаются. Мир стоял на пороге ночи, окутанный дымкой, которая предшествовала темноте. Может, еще не поздно было пойти в таверну, отыскать там Данте и принять его приглашение на ужин. Хотя сейчас более уместным казался завтрак. Скарлетт сама удивилась тому, что легко сумела заснуть днем, но ужинать сразу после пробуждения было как будто противоестественно.
Прежде чем выйти из комнаты, Скарлетт бросила быстрый взгляд в зеркало. Несколькими минутами ранее, умываясь, она заметила, как тонкая кисея сорочки превратилась в складки тяжелого шелка. Ей хотелось, чтобы новое одеяние было неброским и терялось в ночи, но своевольное платье решило иначе: теперь над ее турнюром красовался гигантский бант цвета красного вина, концы которого свисали до самого пола. Сам наряд был белым, только лиф обвивали красные ленты, между которыми белизна едва сквозила. Плечи остались открытыми, зато рукава удлинились. Их тоже украшали алые ленты, привязанные прямо к рукам и танцевавшие между тонкими пальцами Скарлетт.
Такое платье пришлось бы очень по вкусу Донателле. Скарлетт вообразила, как сестренка взвизгнет, увидев ее в столь смелом наряде. Она пообещала себе ни о ком не тревожиться в продолжение первого ночного часа, но, проходя мимо комнаты под номером пять, не могла не вспомнить о сестре.
Из приоткрытой двери, словно туман, сочился свет – изумрудный, как и ручка, похожая на драгоценный камень. Скарлетт велела себе идти дальше и отыскать Данте, который, в отличие от Теллы, был рад провести с нею время. И все-таки сестра неизменно притягивала ее к себе, к тому же в этом зеленом свете ощущалось что-то странное.
Скарлетт подошла и тихо постучала:
– Телла?
Дверь чуть приотворилась, и зловещий свет полился свободнее. К Скарлетт вернулась прежняя тревога.
– Телла?! О боже!
Ворвавшись в комнату, она прикрыла рот рукой. В спальне сестры царил хаос. Кругом валялись перья, как будто здесь бесновался падший ангел. Под ногами у Скарлетт хрустели щепки, одежда из распахнутого шкафа была разбросана по полу. Кровать и вовсе выглядела ужасающе: одеяло было разорвано надвое, а один из столбиков срублен, напоминая отсеченную руку.
Во всем этом была виновата Скарлетт. Телла провела прошлую ночь (вернее, прошедший день) с мужчиной, но случилось совсем не то, о чем она, Скарлетт, подумала. Какая беспечность! Ей следовало войти, невзирая ни на какие протесты. Заботиться о сестре – ее долг. Зная, как безрассудно Донателла ведет себя с молодыми людьми, Скарлетт не имела права даже помыслить о том, чтобы остаться в этой гостинице хотя бы на один день. Найдя Теллу, ей надлежало немедленно увезти ту с острова. Тогда…