– Божьи зубы!
Скарлетт резко повернулась, услышав излюбленное ругательство сестры, произнесенное незнакомым голосом.
– Гектор, погляди! Вот еще одна подсказка! – На пороге появилась худощавая седоволосая женщина, имевшая с Донателлой крайне мало общего. – Невероятно! – воскликнула она, введя в комнату старика в очках.
– Что вы здесь делаете? – спросила Скарлетт. – Это спальня моей сестры. Вам нельзя здесь находиться!
Вошедшие удивленно обернулись, как будто только сейчас заметив ее. Женщина с серебристыми волосами улыбнулась, но улыбка ее не выглядела доброй. Она была алчной, как тот зеленый свет, что заполнял комнату, точно пыль.
– Вашу сестру зовут Донателла Дранья?
– Откуда вам это известно?
– Когда вы видели ее в последний раз? Какова она собой?
– Я… Она…
Скарлетт передумала отвечать: что-то в этом допросе показалось ей настолько неприятным, что она представила себе ванну, доверху наполненную грязной водой. Нетерпеливый тон, блеклые глаза и цепкие пальцы женщины источали жадность. Вдруг Скарлетт увидела предмет, зажатый в морщинистой руке, – зеленый ключик. Точно такой же, какой получила она сама. С цифрой «5» и запиской, на которой было выведено: «Донателла Дранья».
В памяти вспыхнули слова Хулиана. Имя младшей сестры оказалось лишь первой подсказкой, и получила ее не одна Скарлетт. «Это только игра», – твердила привратница на моноцикле. Все здесь было не настоящим. Но притворялось таковым: платья, разбросанные по полу, действительно принадлежали Донателле. Прогоняя Скарлетт от двери, она, Телла, говорила своим голосом, в котором звучала искренняя досада. Но, вероятно, огорчило ее совсем не то, о чем Скарлетт тогда подумала.
В воздух взлетело несколько перьев. Седовласая женщина подобрала с пола один из голубых кружевных пеньюаров Теллы, а старик украл со стола нарядную подвеску.
– Пожалуйста, ничего не трогайте! – сказала Скарлетт.
– Извините, милочка, но, если она ваша сестра, это еще не значит, что все подсказки получаете вы.
– Какие подсказки?! Эти вещи принадлежат моей сестре!
Повысив голос, Скарлетт лишь привлекла внимание новых охотников за призом. Мужчины и женщины, молодые и старые, ворвались в комнату, как стервятники или волки, срывающие мясо с костей жертвы. Скарлетт поняла, что бессильна их остановить. Значит, вот какую игру она считала волшебной и прекрасной! Некоторые участники пытались задавать ей вопросы, надеясь получить от нее очередную подсказку, но, видя, что отвечать девушка не намерена, тут же возвращались к своему занятию.
Наконец, решив не стоять в стороне, Скарлетт тоже начала хватать все, на чем останавливался ее взгляд: платья, предметы нижнего белья, ленты, украшения, открытки. По-видимому, Телла не шутила, когда заявила о своем намерении покинуть Трисду навсегда. По комнате были разбросаны не только ее наряды, но и все принадлежавшие ей вещи, а также некоторые вещи Скарлетт. Взяла ли она их из простого эгоизма или из стремления помочь? Может, по ее замыслу, старшая сестра тоже не должна была вернуться домой?