Стараясь не думать о том, какую огромную ошибку, вероятно, совершает, Скарлетт устремилась вниз: первые несколько ступеней были мокрыми, но потом под ногами заскрипели песчинки. Эта лестница оказалась гораздо длиннее той, что вела в отцовский винный погреб. Фонари отбрасывали пугающие тени на золотистые песчаные кирпичики, становившиеся с каждым витком все темнее и темнее. Скарлетт спустилась на глубину трех этажей и приближалась, по всей видимости, к самому сердцу песочного замка, который, как она теперь отчетливо понимала, был ей совсем не по нраву. Отчаянно подавляемые сомнения теперь с каждым шагом звучали все громче. Что, если она обозналась, приняв за Хулиана другого молодого человека? А вдруг Найджел солгал? Разве ее не предупреждали о том, как опасно доверять незнакомцам? Каждый из этих вопросов словно цепью стягивал горло Скарлетт, внушая ей острое желание броситься наверх. Но девушка, задыхаясь, продолжала спускаться.
Там, где закончилась лестница, брал начало ветвящийся коридор. Темный и извилистый, он походил на многоголовую змею, являя собой зрелище величественное и вместе с тем ужасающее. Из одного его рукава веяло холодом, из другого – теплом, но нигде не было слышно гула шагов.
– Как вы сюда попали?
Скарлетт резко обернулась. В тусклом дрожащем свете холодного коридора появилась та самая красногубая девушка, которая не сводила глаз с Хулиана, пока вела лодку к «Стеклянной змее».
– Я ищу своего спутника. Я видела, как он сюда спустился…
– Здесь никого нет. Вам нельзя…
Раздался чей-то крик – обжигающий, точно яркое пламя. Тихий голос рассудка напомнил Скарлетт, что все это – только игра, обман. Но вопль прозвучал в высшей степени правдоподобно, а красногубая девушка как будто и в самом деле испугалась. Скарлетт незамедлительно вспомнила о бумаге, которую подписала кровью, и о женщине, которая, по слухам, погибла во время одной из прошлых игр.
– Что это было?
– Уходите!
Девушка схватила Скарлетт за руку и потащила к лестнице. В эту секунду подземелье потряс новый крик. Фонари мигнули, и в их свете закружились песчинки, осыпавшиеся со стен. Скарлетт увидела – на долю секунды, зато вполне явственно – связанную женщину в сером платье. Ту самую, которую выволокли из лавки, когда они с Хулианом проплывали мимо. Тогда лодочница Джован сказала, будто все это – спектакль, но здесь, в подземном дворце, не было ни зрителей, ни слушателей, не считая самой Скарлетт.
– Что они с ней делают? – произнесла Скарлетт, пытаясь высвободиться, но красногубая девушка оказалась сильной: неслучайно прошлой ночью она с такой легкостью гнала лодку по водам канала.