- Что? - переспросил Чарльз.
- Убирайтесь, - Линда указала на дверь. - Все вы. Я не хочу видеть никого из вас
в своём доме.
- Но… - Бренна сделала шаг ей навстречу.
Линда чувствовала, как подступают рыдания, и лишь чистая ярость смогла
затолкнуть их обратно. Она перевела взгляд на Сэма, который фактически признал,
что он садист.
- Ты тоже. Вон отсюда.
Мужчина нахмурился, взглянул на её детей, а затем просто вышел за дверь.
Она обернулась к уверенным в своей правоте детям. Их никогда даже не
шлепали, не оставляли одних после наказания. Никогда не секли. Не насиловали. Не
обзывали словами вроде "шлюха" или "потаскуха". Они никогда не голодали. И каким-
то образом всё равно выросли, не имея никакого чувства сострадания.
Ей казалось, что она была хорошей матерью, но она явно не справилась с этой
задачей.
- Убирайтесь. Я не хочу, чтобы вы находились в моём доме.
Её сын побледнел.
- Мам?
- Убирайтесь. Прочь!
Первые слезы пролились, пока она смотрела, как они уходят. Ещё больше слёз
прорвалось, когда она, спотыкаясь, добралась до двери, закрыла её и бессильно
сползла по ней на пол. « За что. Господи, за что?»
Ей не следовало возвращаться. Нужно было уехать как можно дальше. Нужно
было умереть вместо Холли. Спрятав лицо в ладонях, она горько заплакала.
* * *
Спустя часы Линда вошла в свой магазин. Первого внука Гейл сегодня крестили,
и Линда разрешила ей уйти пораньше.
Если бы не это, она вряд ли бы вообще вышла из дома, тем более прочитав
злосчастную газету. Дуэйн взял интервью у человека, который видел, как Линду
пороли флоггером в БДСМ-клубе в ночь перед похищением. Стиль написания
подразумевал, что она сама напросилась на похищение.
Неудивительно, что её дети расстроились. Но как можно было принять то, каким
образом они повели себя с ней? Пока она пыталась проглотить подступающие слезы,
дыра в её сердце вызывала агонию с каждым его ударом. Но она выживет. Рабство
научило её этому. Она научилась тому, как делать один шаг за другим, несмотря на
всё, что происходит. Выживание не означало, что ей не причинили боль, оно
подразумевало лишь то, что она была жива, и этого было достаточно.
- Отлично, ты здесь!
Её работница подняла глаза на нее, несмелая улыбка дрогнула на губах.
Очевидно, она читала газету.
- Я здесь, - повторила Линда. Грязная шлюха прибыла точно по расписанию. Вот
и ещё один человек, который считал, что она была отбросом. - Поторопись на