когда она закинула свою левую ногу на него, то наткнулась на твердую эрекцию.
Потрясенный вдох вырвался из неё, и она напряглась.
- Девочка.
Простое слово, сказанное строгим тоном, каким-то образом передало целую речь
о том, что он не сделает ничего, что она не захочет, о том, как работает эрекция у
мужчин, и чтобы она не вела себя глупо.
И всё это в одном слове.
Она издала крохотный смешок, потому что он был таким... Сэмом. Она замечала,
как он смотрит на неё, как хочет её. Но при этом он никогда не заставлял её
чувствовать себя грязной или испорченной. Лишь... желанной.
- Сэм, я...
- Засыпай. Утро уже скоро наступит.
Намек на веселье и расслабленность его тела прогнали последние тревоги, и она
подчинилась, позволяя чувству безопасности затянуть её в сон.
* * *
Солнце, пробивающееся сквозь занавески, разбудило её. Он ушел, а она впервые
так хорошо выспалась за последние несколько месяцев. На простынях все еще
сохранился его запах, и она притянула к себе подушку, вдыхая то, что было Сэмом.
Чувствуя, как её тело просыпается. Становится влажным. Возвращается к жизни.
* * *
Тем вечером Линда скользнула в кровать, чувствуя, как прохладные простыни
контрастируют с теплой кожей. Весь день она ощущала себя так, будто её тело пело
песню, похожую на "Канон" Пахельбеля... и мелодию во всех её вариациях,
именуемую желанием.
Когда тем же вечером приехал Сэм, загремел целый оркестр.
И сейчас она была готова. Абсолютно готова.
45
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Вернувшись домой с работы, она приняла долгую ванну с пеной, затем побрила
ноги, подмышки... и свою киску. Она улыбнулась, вспоминая свою первую попытку
бритья этого местечка, после того, как её лучшая подруга спросила, собирается ли она
оплакивать своего мужа вечно. В ту неделю, которая, казалось, была вечность назад,
она изменила прическу, сменила макияж, купила яркую одежду и… побрилась.
Впервые со смерти Фредерика она почувствовала себя женщиной.
И она определенно чувствовала себя женщиной в этот вечер. После того как
приехал Сэм, Линда приготовила ужин и пожурила его за то, что он слишком мелко
порезал морковку. Его легкая ухмылка заставила нижнюю часть ее тела пульсировать.
Когда она втянула его в совместную игру на гитаре, вид его сильных пальцев,
обернутых вокруг грифа гитары, загипнотизировал её. Когда же он выбрал к
просмотру очень страшный фильм, она согласилась, тем самым найдя повод для того,