Он глянул на меня:
– Ладно, Селестина, пошли отсюда.
– Боюсь, я не вправе отпустить вас. – Она подняла трубку. – Грейс, это я. Немедленно соедините меня с Креваном.
Я кинулась за флешкой, которая все еще торчала из ноутбука, но Санчес успела схватить ее, резко меня оттолкнув. Она оказалась сильнее, чем я ожидала, и я рухнула на журнальный столик. Стекло разбилось, столик качнулся.
Рафаэль бросился ко мне:
– Цела?
– Тобиас! – позвала судья.
Ее сын вернулся, на этот раз в спортивном костюме той же частной школы. Окинул взглядом картину: я на полу среди осколков стекла, его мать кому-то звонит. Он хорошо знал свою мать.
– Что ты натворила? – спросил он ее.
– Не дай им уйти! – Она ринулась в спальню, прижимая к уху мобильный телефон. – Черт побери, Грейс, набирай его номер снова и снова. Он нужен мне сию минуту. Тобиас, запри входную дверь! – заорала она и заперлась в спальне.
Тобиас подбежал к двери, запер ее и набрал на контрольной панели код. Механический голос подтвердил, что квартира заперта. Человек на такой должности, как Санчес, должен принимать повышенные меры безопасности. На нас Тобиас поглядывал с тревогой.
Рафаэль – крепыш, но с Тобиасом ему не справиться.
– Выпусти нас! – потребовал он. – Ты не вправе удерживать нас силой. Ты видел эту запись, ты знаешь, как поступил Креван. Ты сам понимаешь, кто прав, кто виноват.
Тобиас запаниковал, он ни на что не мог решиться. На лбу у него проступил пот.
Рафаэль сердито покачал головой:
– Если все время смотреть на звезды, перестаешь видеть реальную жизнь. С виду ты парень хороший. А твоя мама – нет. То есть ее нельзя назвать хорошим человеком.
Тобиас тревожно переводил взгляд с адвоката на меня. Рафаэль помог мне подняться с разбитого стекла. Хорошо, не порезалась.
– Я не могу, – пробормотал Тобиас, пот катился у него уже и по верхней губе. – Мама! – вдруг во весь голос крикнул он, и она выбежала из спальни, полуодетая. – Разбирайся сама. Я больше не могу. Ты все время твердишь, что ты права, все время, но … – Его голос пресекся. – Слышала бы ты, как о тебе говорят в школе. Они собираются идти маршем на замок. Против Трибунала. Мне стыдно собственным друзьям признаться, кто ты, чем ты занимаешься.
– Это Креван, Тобиас, – заговорила она с интонациями, которые были для меня полной неожиданностью, заговорила, как мать. – Он портит нашу репутацию, но я все исправлю. Обещаю тебе, люди снова поверят в Трибунал. Ты будешь мной гордиться – ты должен верить мне, я все делаю для этого.
– Нет. – Он покачал головой. – Ты – такая же, как он. И я уже думаю, порочные – не те, кому вы ставите Клеймо. – Он сделал глубокий вдох, собираясь с силами: – Это вы все. – И он выскочил из квартиры, оставив дверь нараспашку.