Я покачала головой.
– Не знаю. Но мы выясним, – решительно пообещала я.
Снова шаги, стражи удалялись от пожарного выхода.
– Спасибо, Леонард, я понимаю, как ты рискуешь.
– Следую твоему примеру. На суде ты сказала, что помогла старику, потому что это правильно. Логика и сострадание, – напомнил он. – Я буду голосовать за партию Жизни.
Я улыбнулась.
– Надо идти, пока они не нашли другой проход. Сюда. – Он тронулся с места, и я последовала за ним по лабиринту, пронизывавшему весь завод.
Леонард привел меня в безопасное место, откуда мы могли наблюдать, как стражи собираются на переднем дворе. По одну сторону они выстроили с десяток Заклейменных, работавших на заводе легально, у всех на рукавах были повязки с буквой «П». Этим предстоит стать свидетелями расправы. По другую сторону отряд стражей караулил пойманных нарушителей – родителей Кэррика, Корделию с Ивлин, Бахи и Мону, всех, кто надеялся укрыться в лаборатории. Сердце забилось отчаянно: их схватили из-за меня, значит, мне следует сдаться. Пусть возьмут меня, а их отпустят – так будет правильно.
Тук-тук-тук.
Я двинулась вперед.
– Ты куда? – встревожился Леонард.
– Нельзя допустить, чтобы их увезли. Их арестовали из-за меня.
– Ты не можешь этого знать наверное! – возразил он. – Селестина! Стой!
Вдруг отчаянно завизжала Ивлин – страж схватил ее, – и я поднялась во весь рост, шагнула – если бы кто-то поднял в этот момент голову, меня бы увидели. Но из темноты взметнулась рука, потащила меня – я пыталась бороться, но, столкнувшись лицом к лицу с тем, кто меня схватил, узнала Кэррика – его запах, – я всем телом прижалась к нему, и он крепко обнял меня обеими руками.
– Даже и не думай! – негромко предупредил он.
– Я не могу допустить, чтобы их забрали!
– Они заберут и тебя и их – что толку? Сама подумай, Селестина.
Он всегда сохраняет спокойствие, даже в таких ситуациях, говорит медленно, как будто взвешивает каждое слово, не то что я, у меня в голове проносятся образы и мысли, страхи и ужасы.
– Как ты выбралась? – спросил он.
Я быстро рассказала ему, Ленноксу, Фергюсу и Лоркану, как поступил Бахи. Все они, кроме Леонарда и Кэррика, удивились и, кажется, не совсем избавились от сомнений. И действительно: Бахи мог оставить меня снаружи, чтобы спасти свою шкуру, но из этого не следует, что он же и вызвал стражей. А если не он, значит, предатель – кто-то еще из наших. Снова я задала себе вопрос, куда подевался Роган, ведь его и тут нет. А Мона солгала мне о Лиззи. Я присела, прячась за спину Кэррика, – страж поволок прочь Ивлин, девочка вопила, лягалась, Корделия выла от горя, видя, что ее дочь забирают навсегда, но двое стражей крепко ее удерживали.