И мы направились к выходу, но священник остановил нас.
— Одну минуточку! — сказал он неожиданно низким звучным голосом, так что мы невольно обернулись. — Вы же православные?
Анна Андреевна кивнула.
— Усопший крещен? Отпевать будем? — Он погладил свою бороденку.
— Усопшая, — поправила его Анна Андреевна. — У меня умерла мама, — добавила она, и в первый раз за этот день у нее в глазах блеснули слезы.
— Соболезную, — ласково проговорил священник. — Отпевать будем здесь или приехать к вам домой?
Анна Андреевна задумалась на несколько секунд, потом махнула рукой:
— Домой, лучше домой… Запишите адрес.
Поп порылся в подряснике и достал электронную записную книжку. Анна Андреевна продиктовала адрес, а потом принялась объяснять, как к нам проехать. Священник слушал молча, периодически кивая головой, потом спросил:
— Это тот самый дом, о котором ходят слухи, что в нем завелся нечистый?
— А вы откуда знаете? — удивилась Анна Андреевна.
— Про дом купца Головастикова весь район знает, — ответил поп. — Может, заодно и дом освятим?
Анна Андреевна снова задумалась. Ее губы шевелились, а пальцы левой руки двигались, словно подсчитывая купюры. Наконец она осторожно спросила:
— А во что мне это выльется?
Поп назвал сумму. Она оказалась не очень большой, и Маслова согласилась. Щеки попа сразу порозовели, взгляд заискрился, он сказал, что его зовут отец Дионисий и что он всегда готов утешить скорбящего.
— Когда вынос тела? — задал он последний вопрос совсем уж елейным тоном.
— В понедельник в двенадцать, — сказала Маслова и промокнула глаза шелковым платочком.
— Я приеду к десяти, — пообещал отец Дионисий. — Тогда мы все успеем: и покойницу проводить, и дом освятить.
— Хорошо, батюшка, мы будем ждать, — ответила Анна Андреевна. — До свидания! — и она повернула к выходу из часовни.
— Ангела-хранителя! — вслед ей воскликнул поп и перекрестил ее спину.
Мы вышли из полумрака часовни, и я невольно зажмурилась — таким ярким показалось мне солнце.
— Куда теперь? — спросила я Маслову.
— Теперь въезжай в ворота и притормози у домика. Михалыч поедет с нами показывать место, — ответила она, открывая дверцу «фолька» и устраиваясь на заднем сиденье.
Я села за руль и въехала в ворота кладбища. Из домика вышел тот самый мужчина, который наблюдал за нами с самого начала. Издали ему можно было дать не больше сорока, но при ближайшем рассмотрении я увидела глубокие морщины на лбу и вокруг рта, которые прибавляли ему еще лет десять. Михалыч плюхнулся на переднее сиденье и стал показывать дорогу.
Место, купленное Анной Андреевной для покойной Маргариты Алексеевны, оказалось чуть не рядом с воротами. Михалыч вылез из машины и открыл заднюю дверцу, приглашая Маслову выйти. Они вдвоем дошли до места, о чем-то поговорили и снова сели в машину, но теперь Анна Андреевна расположилась рядом со мной, а Михалыч позади. У домика Михалыч попрощался и вышел, а мы с Анной Андреевной поехали обратно в дом с привидениями.